— Дальше — ножками, — произнес он, распахивая дверцу. — Дальше только трактор пройдет.
— Вход в бункер открылся неожиданно: путники обогнули отрог холма и увидели, что часть склона словно срезана долой и на этом месте темнеет заложенная кирпичом арка. Когда-то, должно быть, она была замаскирована и страшна гордой неприступностью, но сейчас, выставив напоказ обшарпанное уродство, сооружение походило на брошенный за ненадобностью туннель, а никак не на крепость минувшей войны. Расколотые остатки бетонных тюфяков, некогда прикрывавших горжевую часть, теперь были свалены вниз и густо зеленели лишайником.
— Ну как? — спросил Путило, опуская тяжелый рюкзак на треснувшую плиту.
— Впечатляет, — согласился Круглов. — А что, тут никого нет?
— Да уж, — с неожиданной злобой произнес Путило. — Был тут у меня один — сторож. И смотал. Объект бросил, даже, вот, смены не дождался. Хрена он у меня получит соленого, а не зарплату. Почему, думаешь, тебя сюда так спешно везти пришлось? Тут яблок лежит немеряно и оборудование завезено. А охраны — никакой. Все для добрых людей. Во, гляди!
Путило подошел к двустворчатой железной двери, украшавшей центр кирпичной кладки, пошарил под порогом и вытащил ключ. Тяжелый амбарный замок со скрипом распался, открывая проход.
— Это тоже немецкое? — с сомнением спросил Круглов, кивнув на сварную дверь.
— Не, это потом. Тут все было замуровано году в пятидесятом, чтобы не шастали, кто ни попадя. Мы только проход пробили и дверь навесили. Ну, и конечно, вычистили оттуда гору дерьма.
Ворота завизжали на петлях и открыли вторую дверь из плотных деревянных плах.
— Это уже для тепла, — пояснил Путило, снимая крошечный контрольный замочек.
Желтые лампы под потолком осветили уходящую вглубь горы штольню. Она была широка, больше трех метров в свету, как говорят строители, и до половины заставлена заколоченными ящиками. Сделанные по трафарету надписи навевали мысли о чем-то техническом.
— Оборудование, — предупредил вопрос Путило. — Консервный цех, мармеладное производство... и все стоит без дела, распутица строить не позволяет. А яблоки — в рокадной галерее и казематах. Там глубина метров двенадцать, температура всегда комфортная, ни мороз там не страшен, ни жара.
— А боевая линия? — щегольнул знаниями Ефим.
— Это далеко. К тому же, там постройки котлованного типа, они для фруктохранилища хуже приспособлены, — видно было, что Сергей Лукич отлично изучил свое хозяйство и разговор поддержать может. — Там до сих пор пусто, только один из орудийных дотов оборудовали тебе под жилье.
