!» Взрослые реагируют точно так же, притворяясь, будто все овощи происходят из чистого, хорошо освещенного продовольственного магазина. Мы похожи на дерзких подростков, отвергающих свою мать.
Вот, например, мы ничего не знаем о бобах. Да что там бобы: возьмите хоть спаржу, хоть картофель, хоть индейку, — да мы вообще представления не имеем, откуда что берется. Думаете, я преувеличиваю? А вот и нет! Недавно издатель (известного журнала о природе) выбросил ту часть моего рассказа, где говорилось, что ананасы растут на грядке, уверяя меня, что они растут на деревьях.
Или другой пример.
— Ну, что новенького у вас на ферме? — спрашивает меня подруга, всю жизнь прожившая в городе; она любит, чтобы я информировала ее по телефону. Она повар-гурмэ, ее интересует мир, она путешествовала намного больше моего. Дело было ранней весной, так что я рассказала ей, что выросло в саду: картофель, горошек, шпинат.
— Постой, перебила меня она. — Ты тут сказала: «Картофель вылез». Это как понимать? — Помолчала, формулируя вопрос поточнее: — Какая часть картофеля вылезла?
— Ну, ботва, — ответила я. — Стебель и листья.
— Надо же, — удивилась она. — Вот уж никогда не думала, что у картофеля есть ботва!
Многие неглупые люди находятся в полном неведении о жизни овощей. Учителя биологии рассказывали, что некоторые дети даже не могут поверить, что почка превращается в цветок, а затем в плод и семя. Они скорее поверят в некое непрерывное превращение маргариток в петунии, а потом в хризантемы; это единственная реальность, которую они наблюдают, когда мастера ландшафтного дизайна приходят в школьный двор или городской парк и потихоньку срывают один цветок еще до его увядания и заменяют его другим. На этом непонимании связи между природными процессами, возможно, основано неверие американцев в эволюцию. В прошлом принципы природной селекции и сезонные изменения имели смысл для детей, которые наблюдали, как все это развертывается. Они могли не знать терминов, но понимали суть процессов довольно хорошо. Современному ребенку, который интуитивно верит в мгновенное появление фруктов и овощей в продуктовом отделе супермаркетов, трудно при всем старании уместить в голове медленный процесс видообразования в растительном царстве.
Стивен (напомню, что мой муж преподает биологию) вырос в кукурузном поясе штата Айова, но и он прошел через свой период агностицизма в области сельского хозяйства. Будучи аспирантом, Стивен жил в пригороде, где его небольшой сад и огород позади дома вызывали огромное любопытство у соседских мальчишек. Он подружился с этими ребятами, особенно с Малькольмом, известным в округе под кличкой Тормоз. Этот Малькольм любил ошиваться возле Стивена, когда тот работал в саду, но, как и следовало ожидать, амбивалентно относился к овощам, запачканным землей. Когда он в первый раз увидел, как Стивен вытаскивает из земли длинные оранжевые морковки, то изумленно поинтересовался:
