– Не волнуйтесь! – тотчас подхватила очаровательная графиня, слёзы которой чудесным образом исчезли с её розовых соблазнительных щёчек. – Граф будет вам благодарен за хлопоты и… за молчание.
Она замолкла и взглянула на доктора, да так, что у того засосало под ложечкой.
«Из-за такой красавицы перережешь и перестреляешь всех соседей-помещиков…» – мелькнул мысль в голове у доктора. Но он тотчас взял себя в руки и сказал:
– До завтра, сударыня. Я буду ближе к полудню. Не утруждайтесь, не провожайте меня.
Доктор раскланялся с графиней и покинул усадьбу Шаховских.
* * *
Василий Григорьевич пребывал в отчаянии. Он ненавидел себя за то, что не смог как следует проучить этого прощелыгу-поручика. Увы, но годы уже не те… Силы уходят… Жена по-прежнему молода и желанна, ей всего-то двадцать пять лет исполнилось, а графу уж пятьдесят минуло. Годы брали своё…
Дверь спальни отворилась, вошла Мария Ильинична.
– Василий Григорьевич, душа моя, – произнесла она ласково, называя мужа по имени отчеству, ибо тот был намного старше. – Как ты себя чувствуешь? Может приказать принести бульона?
Графу не хотелось бульона, его снедала ревность. Он опасался, что жена и подлый поручик, племянник помещика Зворынского, тайно встречаются, а может быть, уже и явно.
Графиня приблизилась к кровати больного и заботливо поправила подушку.
– Машенька, родная, посиди со мной, – попросил граф.
Мария Ильинична присела на краешек кровати.
– Доктор велел: покой и только покой, – сказала графиня.
– На что мне этот покой?! – возмутился граф. – Я что, смертельно ранен?.. Подумаешь – царапина на груди…
– Душа моя! Рана может открыться и тогда… – Мария Ильинична пыталась вразумить мужа.
– Что тогда?.. Помру? Да? – взъерепенился тот.
Графиня закрыла своё прелестное лицо руками.
– Зачем ты так? Тебе нравится мучить меня? Я же вышла за тебя по любви… – Мария Ильинична расплакалась и выбежала из спальни.
На этот аргумент у Василия Григорьевича не нашлось возражений. Действительно, семь лет назад взял юную Машеньку, почти бесприданницу, из разорившейся ярославской дворянской семьи, как ему казалось, по обоюдной любви.
Она была хороша… Да и сейчас не потеряла красоты и статности, роды не испортили её фигуры, придав ей лишь соблазнительную округлость.
Перед глазами промелькнуло прошлое. Вот он, способный сын мещанина, «птенец Петров», учится в Германии, постигая сложную науку фортификацию. В чём достиг немалых успехов и вернулся в Россию. Затем бесконечные военные крепости… Какие-то он перестраивал, внося усовершенствования в связи с требованиями времени, многие проектировал и строил заново. Так, в постоянной работе, прошли долгие годы… За верную службу Василий Григорьевич получил титул графа и земли в Ярославской губернии.
