Шарль слушал рассказ Ангелики, затаив дыхание. Как истинный католик, он никогда не проявлял интереса к алхимии, а уж тем более к теме создания дьявольского гомункулуса, однако история женщины захватила его воображение. Сконци же, в отличие от графа, окончательно сник.
Неожиданно для всех редкостную осведомлённость в затронутом вопросе проявил дон Калидо:
– Насколько я понимаю, Филипп Артамада решил вывести сразу двух гомункулов, а кровь ему понадобилась для подпитки ею на определённом этапе созревания двойников ― вашего и его собственного. Я прав?
– О да, вы абсолютно правы, дон Калидо! И, главное, Артамада достиг реальных результатов, просто гомункулы оказались слишком далеки от совершенства… Именно по этой причине он и заявил чуть позже альгвазилу, что для успешного завершения эксперимента ему потребуется молодая сильная девушка, желательно… девственница. Альгвазил пошёл ему навстречу и вскоре доставил на остров сразу четырёх девушек. В их невинности он нисколько не сомневался, ибо все девушки были… монахинями!
Сконци сильно побледнел, и Хосе Калидо поспешил наполнить чашу вином и передать её иезуиту:
– Дон Сконци, я понимаю, что вам, как верному слуге Господа, нелегко слушать обо всём этом кощунстве. Но разве не наш долг ― предупредить подобные злодеяния?!
– Предупредить… – эхом отозвался иезуит и залпом осушил чашу. – Да, да, я готов слушать дальше, – он перекрестился и быстро прошептал молитву.
– А вскоре после этого обстановка в замке и лаборатории существенно переменилась. Я не знаю, что случилось на самом деле: альгвазил, хоть я и была его любовницей, никогда не посвящал меня в подробности своих замыслов. По сути, в мои обязанности входило лишь помогать алхимикам да дарить плотские наслаждения хозяину замка, если он таковых вдруг пожелает. И всё-таки я почему-то уверена, что у альгвазила и Филиппа с появлением монахинь появилось именно то недостающее звено, которое позволяло им теперь произвести на свет чудовище-гомункулуса. Невольно меня охватил безотчётный страх. От всевидящего альгвазила сей факт не ускользнул, и все дальнейшие опыты стали проходить без моего участия. Тем не менее, спустя некоторое время я всё же узнала, что три девушки из четырёх умерли в страшных муках. Оставшуюся же в живых содержали в отдельном, тщательно охраняемом помещении замка, и входить к ней можно было лишь с разрешения альгвазила. Я догадалась, что Филипп выращивает гомункулуса прямо в чреве несчастной девушки…
