Королева Зиглинда решилась-таки поговорить с мужем о женитьбе их сына. Она решительно вошла в покои короля, когда тот соблаговолил, наконец, выбраться из своей обширной латифундии, где утопал в объятиях молодой наложницы, дабы посетить Кастра Ветеру.
В последнее время король всё меньше времени уделял делам государственной важности, переложив это бремя на плечи своих советников. Он по наущению наложницы даже подумывал передать бразды правления своему сыну, а саму же окончательно поселиться на латифундии.
Тем паче эти мысли посещали короля всё чаще, когда Зигфрида объявили в столице «победителем дракона», искупавшимся в крови чудовища и обретшим долгую жизнь и неуязвимость. Про себя Зигмунд посмеивался над фантазиями придворных, а затем горожан и черни, подхвативших сию байку и разнесших её по всему королевству. Мало того, путешествующие музыканты-шпильманы, подхватили эту историю и переложили на музыку в стихотворной форме. Получилось так называемое «Сказание о Зигфриде, победителе дракона».
Король решил, что вырастил достойного сына и наследника, пройдёт ещё два-три года, и он официально передаст Зигфриду все символы власти: корону Вёльсунгов и золотой жезл. Сам же, наконец, обретёт покой с любимой женщиной. Ведь Зиглинду, он, увы, никогда не любил. Их брак был совершён по политическому расчёту. Теперь же он выполнил свою функцию: произвёл на свет наследника, воспитал его настоящим мужчиной, укрепил власть Вёльсунгов (во многом благодаря присутствию легиона «Ульпия Виктрикс»), расширил свои владения, отхватив у данов изрядный кусок земли, укрепил северные границы. Что ещё можно желать потомку бога Одина?.. Зигмунд никогда не забывал, даже исповедуя арианство (во многом формально, потому что оно было некогда официальной верой Рима), от кого Вёльсунги ведут свой род. Теперь он видел в своём сыне достойного потомка великого языческого бога, покровителя Северных земель. И Зигмунд был горд и… спокоен за будущее Фризии.
…И так королева зашла в покои своего супруга, столкнувшись в дверях с главным советником. Тот почтительно поклонился и спешно удалился прочь. Зиглинда, тщательно причёсанная и облачённая в изысканную тунику небесно-голубого цвета, как нельзя лучше подчёркивающую цвет её глаз, отливающих холодным блеском иберийской стали, гордо предстала перед королём.
