В возникшей конфликтной ситуации я почувствовал, что надо предъявить какой-то сильный аргумент, чтобы найти выход из положения, так как с формальной точки зрения я, видимо, был неправ. Надо было в ход пускать письмо. Поэтому после некоторого замешательства я говорю:
- Относительно этих материалов у меня есть письмо к Королёву. Я хотел бы, с вашего разрешения, передать ему письмо, и тогда, может быть, мы нашли бы какое-то правильное решение.
- Какое ещё письмо, и что оно может изменить? Нарушение режима секретности есть нарушение, и виновные должны понести наказание. Дай мне это письмо.
- Вы меня извините, но я не могу его вам отдать - оно адресовано лично Сергею Павловичу.
- Я сам поговорю с Сергеем Павловичем и передам ему письмо, дай его сюда.
- Товарищ Ж., вы меня ставите в неудобное положение. Кроме письма, у меня есть и ряд устных просьб, которые я должен передать.
- Ну, хорошо, иди, но только помни, наказания тебе всё равно не избежать. Мы с тобой ещё встретимся! - пригрозил он, - найдёшь меня в моём кабинете, там и продолжим.
С этими словами он круто повернулся и быстро вышел из вагона, подёргивая на ходу то одним, то другим плечом, а я почти бегом отправился искать Королёва.
Королёва я несколько раз видел в Бляйхероде, где располагался Главный штаб института РАБЕ. Он приходил и в здание бывшей Сберегательной кассы (Sparkasse), в котором располагалось наше расчётно-теоретическое бюро, знакомился с нашей работой. Как-то я был даже на одном из совещаний, которое он вёл, но ни разу не разговаривал с ним один на один. Там, в Германии, я и не задумывался над тем, что Королёв может оказаться после возвращения домой моим начальником. Идя к нему, я был уверен, что он меня и не помнит, и, зная, что он любит краткость и лаконичность, на ходу придумывал, как объяснить в двух словах ситуацию. На моё счастье, он оказался на месте, но был занят разговором со своим заместителем. Я подождал какое-то время и сразу же вошёл, как только он освободился. Поздоровался. Он медленно, улыбаясь, подошёл, подал мне руку и сказал:
- А, старый знакомый! Очень рад, очень рад. Ты, если память мне не изменяет, из Шпаркассы, от Тюлина?
- Да, Сергей Павлович, вы не ошибаетесь. Только вчера приехал с нашим спецпоездом, привёз два мешка с документацией и письмо вам от Георгия Александровича.
- Давай, давай, почитаем, что он нам пишет. Что они там так медленно собираются? Ведь все работы там уже закончились, пора быть всем здесь, дел очень много, - говорил он, распечатывая письмо.
