Нечто подобное можно увидеть и в истории русской литературы. Пушкин и Чехов - первый и последний её коронованные классики - во многом схожи. Прежде всего своей абсолютной объективностью. "Драматург должен быть бесстрастен как судьба" - под этими словами Пушкина мог бы подписаться и Чехов, и именно это отличает их от прочих "великих идеологов" русской литературы.
Но если Пушкин творит аполлонически целостный космос русской литературы, Чехов являет его полное обнищание. Генетическая духовная связь, впрочем, очевидна и здесь. От главного пушкинского героя, Евгения Онегина, через вереницу "лишних людей" мы приходим прямо к Чехову, являющему нам последнюю истончившуюся грань человеческого в человеке.
Традиционная форма классической русской литературы (роман и поэма) "вырождается" у Чехова в сатирический фельетон, от всех грандиозных религиозных метаний остаётся лишь бессильная и бессвязная рефлексия его героев. И дело, конечно, глубже, чем "угол зрения" и "философия писателя". Истощение классической формы у Чехова - истощение самого классического духа, отсутствие религиозной проблематики - истощение самой проблематики. И единственно, почему Чехов ещё остаётся классиком "единственной христианской литературы", - это гуманизм, центральной осью проходящий через его творчество. Можно сказать, что сам Чехов и есть эта оголённая, обнажённая ось человечности - последнее, что остаётся от тающего, как шагреневая кожа, духовного космоса, созданного полюсами пушкинской "свободы" и "милости к падшим". Исчезнет эта ось, и явится во всём роскошном цветении распадающихся связей декаданс. Умрёт Чехов, и вместе с ним зайдёт солнце русской классики и взойдёт луна Серебряного века.
Человека забыли - эта реплика из "Вишнёвого сада" будет звучать бесконечным эхом в покинутом людьми и духом пространстве русской классики. "Вишнёвый сад" - как потерянный рай, оставляемый исчезающим человеком, и Чехов - последняя капля человеческого в нём. Но едва ли это откровение о времени и человеке во всей его нелепости и трагизме явлено более ярко и мощно, чем в рассказе "Палата № 6".
3
"Палата № 6" была написана и впервые опубликована в журнале "Русская мысль" в 1892 году, сразу поразив современников глубиной обобщений и невероятной метафизической правдой. Илья Репин писал Чехову о "неотразимой, глубокой и колоссальной идее человечества", вырастающей из этого "бедного по содержанию рассказа". Лесков высказался ещё определённее: "Палата № 6 - это Россия, это Русь!" Замечателен и отзыв молодого Ульянова (Ленина): "Когда я дочитал вчера вечером этот рассказ, прямо-таки жутко, я не мог оставаться в своей комнате, я встал и вышел. У меня было такое ощущение, что и я заперт в палате № 6".
