Русские на чужбине, X–XX века | страница 19
Ближний боярин и воевода Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. Неизвестный художник
Инцидент с Котошихиным тоже неверно было бы рассматривать лишь как проявление банальной меркантильности и измены из выгоды. Этот приказной человек, безусловно, относился к так называемым русским европейцам – людям, которые уже в XVII веке ориентировались на европейские ценности и культуру, но, в отличие от Котошихина, отнюдь не собирались торговать военными секретами, продавать родину и становиться шпионами. Среди них были такие крупные политические деятели того времени как A.Л. Ордин-Нащокин, М.Ф. Ртищев, А.С. Матвеев, B.В. Голицын. Они не пафосными заявлениями, а на деле доказали свой патриотизм и то, что можно быть русским европейцем, или, иначе говоря, западником, при этом горячо любить Россию, верой и правдой служить ей.
Они не собирались слепо копировать Запад и переносить оттуда все подряд на русскую почву. Не прельщала их перспектива жить вне России, в одной из западноевропейских стран.
Однако критическое отношение ко многим отечественным реалиям не прошло бесследно и передалось от отцов младшему поколению уже в качественно ином виде. Так, сын могущественного государственного и военного деятеля А.Л. Ордина-Нащокина по имени Воин с юных лет преклонялся перед иностранным и с возрастом все больше тяготился тем, что рожден в России. Дельный, умный, наделенный разносторонними способностями, владевший латынью, французским и немецким языками, Нащокин-младший обещал стать не менее блистательным дипломатом и политиком, чем его отец. Он рано начал ему помогать, успешно замещал его во время отсутствия, хорошо справлялся с порученными ему разными делами. Стараясь дать сыну современное образование, Нащокин-старший привлек с этой целью в качестве учителей пленных поляков, и в результате юноша стал смотреть на Россию их глазами, находя в родном отечестве сплошные недостатки и пребывая в твердой убежденности, что в других странах все обстоит иначе и живется гораздо лучше. Наверно, польские наставники и заронили Воину мысль бежать на Запад. Первые заграничные впечатления способствовали тому, что решение как можно быстрее вырваться из нелюбимой отчизны оформилось окончательно, и он осуществил свое намерение, хотя знал, какой удар наносит этим отцу. Ведь Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, которого иностранцы уважительно называли русским Ришелье, был любимцем царя Алексея Михайловича, и измена Воина, сбежавшего в Польшу, а оттуда отправившегося во Францию, неизбежно бросала тень на отца, выставляла его человеком, не оправдавшим особую к нему милость великого государя.
