Смутная мысль, которую я все это время пыталась поймать, начала приобретать отчетливые формы, но додумать я снова не успела. Полина меня опередила.
– На-ка, вот тебе еще кипяточку. Давай этот чаек мы выльем, раз ты так заслушалась, и свеженького заварим. – Она поставила передо мной новую дымящуюся чашку. – Поздно вечером – уж часов десять, наверное, было, концерт еще не закончился – Маша выскочила из клуба. Бог, видать, помог, а может, еще кто… что ее понесло в медсанчасть – не знаю. Она ж на другом конце городка находилась. Как будто подтолкнул кто-то.
– А откуда вы все это знаете? – наконец решилась я, но Полина проигнорировала мой вопрос. Словно не услышала. Второй раз спрашивать я не стала.
– По пути, пока бежала через лес, мимо казарм, увидела зарево. Как она ноги не переломала в этом буреломе – непонятно. Когда Маша примчалась в санчасть, старенькое бревенчатое здание уже полыхало вовсю. Рушились перекрытия, треск стоял такой, что… ох, погоди-ка, что-то я…
Полина вдруг побагровела, на лбу выступила испарина, я даже испугалась за нее.
– Полина Петровна, плохо вам? Может, позвать кого-нибудь? – Я вскочила, чуть не опрокинув на себя крутой кипяток, подбежала к медсестре, расстегнула пуговички идеально накрахмаленного халата. Что там еще делают-то в таких случаях? Окно надо, наверное, открыть. Да, окно.
Распахнула настежь оба окна, снова подбежала к женщине, прыснула на нее холодной водой из тяжелого плохо промытого графина.
– Спасибо, Микуш, нормально все уже. Уф, даже не думала, что… Ну ладно. Чего ж, бывает. – Лицо Полины Петровны постепенно приобретало естественный оттенок. Она уже спокойно дышала и даже испарина куда-то пропала.
– Короче говоря, Маша, не рассуждая, кинулась в дом. Перед тем, как вбежать, сорвала с себя плащик, макнула в стоящую у входа бочку с дождевой водой. Вот и все спасение. В коридоре наткнулась на медсестру, которая выволакивала старлея с переломанной ногой. Сам-то он только ползти мог. Вдвоем вытащили его. В дыму заметались, заголосили. Леша выскочил откуда-то, на руках – женщина, жена политрука нашего. У нее что-то там с желудком было. Погоди, Мика, сейчас…
Я слушала Полину Петровну с открытым ртом и даже думать боялась о том, что будет дальше.
– Женщины вместе с Лешей бегали туда-сюда, искали оставшихся. «А где Сашка-то?» – спохватилась Маша. Леша только руками развел. «Он все время рядом со мной сидел, мы в шашки играли. А потом я, видать, в сон провалился. А проснулся уже от треска. Даже сообразить не успел, что и как. Вскочил и кинулся людей искать». Ты слушаешь, Мика? – Полина Петровна теребила меня за плечо.
