К счастью, разговор перешел в более спокойное русло, когда мы направились к палаткам, торгующим худшими из когда-либо встречавшихся мне копиями Ренуара. Я рассказал, как оказался в Париже, Алекса поделилась впечатлениями об Англии (в Лондоне она жила целый год, работая ассистентом фотографа), и только вскользь мы коснулись ее мнения о будущем современной французской эстетики (видимо, эстетику ждет что-то в духе фильмов Уолта Диснея).
Со временем я понял, что Алекса не настроена враждебно, а просто честна. Она прятала свою привлекательность за мешковатым свитером, а мягкость своей натуры — за откровенными высказываниями, которые, вполне возможно, отпугивали мужчин (за что я благодарен Богу.)
Ближе к Мулен Руж я все же ухитрился влететь в засохшую субстанцию, оставленную нашими четвероногими друзьями; она напоминала вонючую марку какао-порошка. Как следствие, мне пришлось исполнить канкан, стуча о дерево башмаками в попытке сбить приставшие экскременты. И надо же быть таким придурком, чтобы надеть сегодня приличные кроссовки, а не корейские кеды!
Надо признать, Алекса прекрасно справилась с ситуацией. Сначала она просто стояла, не нарушая потока извергаемых мною ругательств. Потом, не выдержав, указала на сточную канаву, где я смог отмыть в луже налипшую грязь. Казалось, ее нисколько не смущало это происшествие, как и потоки брани из моих уст. Ну что же, все не так плохо, старина, подумал я, твое умение вляпываться в дерьмо хоть как-то разрядило атмосферу…
Мы зашли в кафе. Вдохновленный вкусом свежевыжатого апельсинового сока, спелыми инжирами и омлетом, украшенным ломтиками копченого лосося, я решился на предложенный Алексой разговор о моем недуге.
— Причиной всему моя внутренняя психологическая проблема, которая никак не проявлялась, пока я не столкнулся со спецификой тротуаров Парижа… Это что-то вроде дислексии.[66] Ты слышала о таком заболевании?
— Да, — кивнула Алекса. То, как она очищала сочный фиолетовый инжир, показалось мне символичным.
— Так вот, я в своем роде дислексик. Или дальтоник. Кто-то не чувствует разницы между значениями слов, кто-то не видит разницы в цвете, а я не распознаю собачьи экскременты. Я — говнолексик.
— Ты слегка зациклен на этом, нет? — Алекса вывернула шкурку плода и с наслаждением вонзила в мякоть острые зубки.
— Зациклен? Может быть. Я не видел, чтобы кто-то еще оттирал свою обувь. Вот ты когда-нибудь видела?
— Редко. — Алекса задумалась. По крайней мере, создавалось впечатление, что она всерьез отнеслась к моей проблеме. Если бы я изложил подобные абстрактные выводы моей английской девушке, Рут, то тут же услышал бы обвинение, что докучаю ей с целью расстаться. За исключением подрастающего поколения, большинство британцев — приверженцы психотерапевтического принципа: «Ради бога, прекрати ныть».
