вчерашняя татарско-турецкая Новороссия (Дикое Поле).
С древнерусскими и, тем более, польскими временами она
была никак не связана. Вырванная из азиатско-кочевой
«тьмы» и «безвременья» на «свет» культуры и цивилиза-
ции, она — и с точки зрения мыслящей по европейским
правилам властной элиты страны, и с точки зрения логики
колонизирующего новые просторы этноса, в данном случае
русского, — как бы не имела истории (как Америка для ев-
ропейских переселенцев). И потому действительно была
«Новой», сразу став «Россией», её культурно-историческим
регионом, её историей.
В восприятии же русским обществом территорий, кото-
рые «имели» историю, прослеживается как бы два менталь-
ных пласта. Первый — это взгляд в прошлое: он «видел»
здесь «Русь» и «не замечал» более поздних времён, в той
или иной степени изменивших облик этой земли. Этот
ментальный пласт в русском сознании был изначальным
и при формировании образа региона и отношения к нему
играл доминирующую роль.
Второй ментальный пласт был уже отражением нынеш-
них реалий: взгляд фокусировался на современном куль-
турном, этническом и социально-историческом облике
этой земли. Этот пласт не затрагивал архетипных пред-
40 Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время
ставлений, но порой приходил с ними в противоречие, вы-
зывая к жизни уже сознательное желание увязать два об-
раза одной и той же территории друг с другом.
Итак, первый взгляд — это взгляд на Малороссию как
на Русскую землю, историческую отчину, колыбель, из ко-
торой вышла Россия. К концу XVIII — началу XIX века это
представление существовало в виде коллективного воспо-
минания, генетической памяти русской культуры, а вовсе
не было следствием интеллектуальной спекуляции, скажем, стремления русского общества «удревнить» свою исто-
рию. Такой деятельностью позже, на рубеже XIX–XX ве-
ков займётся как раз украинское национальное движение, конструируя особую «не-русскую» историю и удревняя её
до времён Киевской Руси (которую оно стремилось пред-
ставить как «принадлежащую» одной Украине). А коллек-
тивное воспоминание о Русской земле в рассматриваемый
период лишь начинает, по ряду причин, активнее осмысли-
ваться российскими литераторами, публицистами и исто-
риками.
Эта память восходила к средневековой литературной, летописной и устной традиции северо-восточных русских
княжеств и особенно Московского. Идея единства Русской
