В 1847-м (в 35 лет) наш герой разродился моментально принесшей ему известность «Обыкновенной историей». Тогда же опубликовал «Сон Обломова» — увертюру его следующего романа, который увидел свет лишь в 1859-м. За два года до этого, правда, вышел «Фрегат «Паллада», но это ведь всего лишь сборник очерков, путевых заметок.
Проходит еще десять лет, и Гончаров публикует свой третий и последний роман — «Обрыв»… Казалось бы: ему всего 57, впереди двадцать два года жизни. Но Гончаров тратит их исключительно на малые формы: статьи, мемуары (блистательный «Мильон терзаний», «Слуги старого века» и т. д.). То есть силы не сякли, пороха в пороховницах было выше крыши, а романист кончился.
«Пусть добрые, порядочные люди, «джентльмены пера», исполнят последнюю волю писателя, служившего пером честно, и не печатают ничего, что я сам не напечатаю при жизни, и чего не назначал напечатать по смерти. У меня и НЕТ в запасе никаких бумаг для печати, — завещал он за два года до смерти. — Это исполнение моей воли и будет моею наградою за труды и лучшим венком на мою могилу».
Как творил… «Живу ночью, а днем сплю, потому что страдаю бессонницей и крайним раздражением нерв».
Для работы ему требовалась комната с голыми стенами и могильной тишиной — «чтоб не проникал ни один внешний звук… чтоб я мог вглядываться и вслушиваться в то, что происходит во мне, и записывать». «Лица не дают мне покоя, пристают, позируют в сценах, я слышу отрывки их разговоров…» — жаловался он. Жаловался и вынашивал роман за романом в ГОЛОВЕ. Да обычно — еще и с разделением на главы. И только потом садился и скоренько записывал: гений!
Весьма нестабильно производил на свет литературные детища и СВИФТ. Он писал быстро, но «именно и только… с перерывами». «Битва книг» и «Сказка бочки» были созданы в 1696–97 годах. При этом «Сказку» удалось опубликовать лишь семь лет спустя. В 1710-м она претерпела еще пять переизданий, что непременно выдвинуло бы Свифта в ряд первых британских писателей современности, если бы…
Если бы он осмелился поставить под ней свою подпись. Правда, искушение было столь велико, что вскоре Свифт открылся-таки. Но издание книг анонимно навсегда осталось его фирменным знаком. За собственной подписью им был явлен публике только «Проект распространения религии». Что вполне объяснимо: «Сказку бочки» папа римский внес в индекс запрещенных книг.
Теперь насчет простоя: если не считать нескольких памфлетов, Свифт не берется за перо до самого 1720-го, когда им был начат «Гулливер»… Параллельно его пробивает на скандальные «Письма Суконщика» (их было семь) — что-то вроде «Философических писем» нашего Чаадаева.
