Интеллектуальная фантастика | страница 22

Иногда.

Что же сохранилось после Четвертой волны?

Ощущение высоты.

У многих осталось от периода середины 70-х – второй половины 80-х стойкое впечатление: Четвертая волна была чудо как хороша по части литературного качества. В художественном смысле, это, быть может, вершина нашей фантастики.

Сейчас – совсем другой коленкор.

Нет, не в том дело, что постсоветская фантастика оскудела талантами, что не рождает она текстов завораживающе сильных. Причина иная. Количество произведений высокого класса, возможно, даже возросло, но процент их относительно всей суммы издаваемой фантастической литературы заметно снизился. Ложка меда в бочке дегтя. Кроме того, в середине 90-х закончилась эпоха, когда талантливо сделанный текст воспринимали как откровение и гадали: Бог ли, бес ли лукавый вложил писателю ЭТИ СЛОВА в душу. Сейчас совсем другое время. Любого уровня литературное произведение в наши дни воспринимается как черные буквы на белой бумаге, и нет за буквами беса, и нет за бумагой Бога.

Вот и осталось поколениям тех, кто ныне исполняет свою миссию, тосковать по чужому прошлому. Ведь было у них, у людей 70-х, какое-то странное, полупрозрачное сокровище, какой-то тусклый, гаснущий огонек, доставшийся по наследству то ли от Прометея, то ли от Герострата. Тогда – был, а сейчас – нет его... Может оно и хорошо, может и Господь с ним, с огнем неверным, невесть от кого происходящим...

Но все-таки есть в нынешней ностальгии по судьбе Четвертой волны польза и смысл. Поминая ИХ, мы и САМИ чаще желаем прыгнуть выше собственной головы.[30]

Пафос интеллектуальной фантастики не в том, чтобы перейти в основной поток, нет. Этакая чушь мало кому приходила в голову, а если и приходила, то при первом же высказывании автор идеи рисковал вылететь из родной среды надолго, чуть ли не навсегда.

В 90-х совершенно так же, как и в 80-х, представители ИФ мечтали, разумеется, стать очень хорошими писателями, максимально выразить собственное дарование; при этом они росли из фантастики и собирались вырасти из ее рамок, используя лучшее, что можно сыскать в арсеналах мэйнстрима, но все же в мэйнстримовцев не превратиться. Вектор мечтаний был направлен вот куда: следует стать лучшими, новыми классиками, но иными, не такими, как в основном потоке, не слиться с основным потоком. Грезилась литература, получившая новое качество. Или, иначе, – новое поле для высших игр, несколько иных по правилам, но ничуть не ниже по уровню.