— О бывшей подружке, простите.
— Ну и что? Что с ней такое? Что она еще натворила? — Райан Бразертон сделал шаг вперед, и руки его машинально сжались в кулаки. — Что она вам теперь на меня наплела? Что она соврала на этот раз?
Лицо Фила не дрогнуло, голос звучал бесстрастно.
— А что она врала о вас раньше, мистер Бразертон?
Бразертон глухо закашлялся. Это, видимо, должно было обозначать смех.
— Только не прикидывайтесь, что вы не в курсе. Иначе вы бы сюда не приехали.
— Это как-то связано с выдвинутым против вас обвинением в нападении? — спросил Клейтон.
— Да, и вы, черт побери, прекрасно это знаете! Вы считаете, что можете держать меня на крючке только потому, что пять лет назад я сидел за нападение. Каждый раз, когда какая-нибудь дамочка делает заявление в полицию, вы являетесь ко мне. Мне это уже осточертело! Если такое еще повторится, я натравлю на вас своего адвоката.
— В этом не будет необходимости, мистер Бразертон, — сказал Фил. — Против вас больше не будет никаких заявлений. От Клэр Филдинг, по крайней мере.
Он фыркнул.
— Это еще почему? Ей выдали судебный запрет? Чтобы прекратила донимать меня?
— Нет, мистер Бразертон, — сказал Фил, — она умерла.
Он ждал, внимательно следя за малейшими изменениями на лицах Бразертона и Софи, чтобы проанализировать это позднее. Они переглянулись. Софи хотела что-то сказать, но Бразертон шикнул на нее.
— Что произошло? — спросил он ровным голосом.
— Ее убили. У себя в квартире. Прошлой ночью.
При этих его словах рот Райана приоткрылся, взгляд затуманился. Фил понял, что это было самой наглядной демонстрацией чувств. Диапазон душевных состояний Бразертона обычно сводился к смене одной вспышки злости другой.
— Что… что… — Затем его вдруг осенило. — Она ведь была беременна, верно?
— Была, мистер Бразертон. Этот ребенок от вас? — спросил Клейтон.
— Она так утверждала, — ответил Бразертон.
Злость в его голосе свидетельствовала о том, что на этом церемония оплакивания Клэр Филдинг для него официально закончилась.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Фил.
— То, что сказал. Старый женский трюк, о котором сто раз писали в книжках. Хочешь захомутать мужика, скажи ему, что беременна. — Он сделал широкий жест рукой и оглядел комнату. — Я, конечно, не какой-нибудь чертов Алан Шугар,[3] тем не менее это все мое. Это принадлежит мне.
— Это ваша компания? — спросил Фил.
Бразертон кивнул.
— Я поднял ее своими руками. А женщины, когда смотрят на все это, думают: ага, нужно отхватить кусочек для себя. Это намного лучше, чем работать самой. И какой для этого самый простой способ? — Он выразительно пожал плечами и довольно улыбнулся, будто только что блестяще объяснил чрезвычайно запутанную теорию на заседании научного общества Оксфордского университета. — Вот именно!
