Янник, номер 98, обсуждал с Уаймэном, номер 97, происхождение солдат на вездеходе. Оба согласились, что они ублюдки с большой примесью цветной крови.
- Тебе ставили когда-нибудь клизму? - неожиданно спросил Пирсон.
- Клизму? - Гэррети задумался. - Нет, по-моему.
- А вам? - спросил Пирсон остальных. - Признавайтесь.
- Мне ставили, - смущенно признался Гаркнесс. - Один раз на Хэллуин, когда я сожрал целую коробку конфет.
- И тебе понравилось?
- Черт, нет! Кому понравится, когда в тебя вливают кварту теплой воды?
- Моему брату, - грустно сказал Пирсон. - Я спросил этого маленького засранца, жалеет ли он, что я иду, а он сказал, что мама обещала поставить ему клизму, если он не будет плакать. Он их обожает.
- Какая гадость, - поморщился Гаркнесс.
- Вот и я так думаю, - так же грустно согласился Пирсон.
Через несколько минут к ним присоединился Дэвидсон и рассказал, как он однажды напился на пикнике, ввалился в палатку и наблевал чуть не на голову какой-то толстой тетке, на которой не было ничего, кроме трусов. Она, по его словам, не рассердилась и даже позволила ему "за себя подержаться", как он выразился.
Потом Бейкер рассказал, как они в детстве "пускали ракеты", и один парень по имени Дэви Попхэм спалил себе все волосы на заднице. "Вонял, как свинья", сказал Бейкер. Гаркнесс так смеялся, услышав это, что получил предупреждение.
После этого начался подъем. Истории передавались по цепочке идущих, пока Бейкер (не тот - Джеймс) не получил пропуск. После этого всякое желание шутить пропало. Некоторые заговорили о своих подружках. Гэррети ничего не сказал о Джен, но сейчас, в этом угольном мешке ночи, она казалась ему лучшим в мире из всего, что он когда-либо видел и знал.
Они прошли через спящий городок, вдоль шеренги мертвенно-бледных фонарей, продолжая переговариваться шепотом. У одного из домов на скамейке сидела молодая пара, прижавшись друг к другу. Девушке было не больше четырнадцати. Их тени, сливаясь, падали на дорогу, и идущие перешагивали через них в наступившей вдруг тишине.
Гэррети обернулся, уверенный, что рычание вездехода разбудит их. Но они все так же сидели, безразличные ко всему на свете. Он доел остаток концентратов и почувствовал себя немного лучше. Олсону ничего не осталось.
Странный этот Олсон - Гэррети еще шесть часов назад был уверен, что он мертв. Но он все еще шел и больше не получал предупреждений. Человек на многое способен, когда на кону оказывается его жизнь. Они прошли уже 54 мили.
