Нет ничего более важного для понимания и менее понятого, чем классовая обстановка, в которой почти все мы живем. Мы обычно убеждены, что наш взгляд на социальные и экономические вопросы — это естественный, американский, правильный взгляд, не отдавая себе отчета, что он внушен нам людьми, с которыми мы связаны, и определяет предпосылки нашего мышления. Тех, кто мечтает видеть свою страну единой, не может не тревожить то самодовольное невежество, которое люди одного класса демонстрируют в отношении идей и чувств своих сограждан из другого класса. Редко можно встретить среди бизнесменов или профессионалов сколь-нибудь глубокое понимание борьбы и стремлений рабочего класса, тогда как презрительное отношение коренных жителей к иммигрантам или белых к неграм неизбежно вызывает возмущение другой стороны. Причина этого непонимания — в отсутствии подлинной коммуникации. Мы питаем добрые намерения, но если не понимаем друг друга, то от наших намерений мало толку. Пресса, которая должна знакомить социальные классы друг с другом, сама разделена по классовым признакам; газеты и журналы, которые читает состоятельный человек, укрепляют его классовые предубеждения, а рабочий черпает свои взгляды из профсоюзных и социалистических изданий. То же самое относится и к общеобразовательным школам, в массе своей не готовящим детей к принятию широких и терпимых взглядов.
Единственный результат всего этого состоит в том, что во время волнений и беспорядков пропагандистам легко будет пробудить опасные подозрения и ненависть одного класса к другому, что и показали тяжелые времена, наступившие сразу после мировой войны. Если мы стремимся к дружескому сотрудничеству между классами или между народами, мы должны начать с налаживания более глубокого понимания.
Власть более широких движений мысли и чувства, образующих историческую эпоху, еще менее сознательна, еще более неотвратима. Только удачливый исследователь с богатым воображением может по-настоящему освободиться, да и то лишь в некоторых отношениях, от ограниченности своего времени и взглянуть на положение дел со стороны. По большей части люди других эпох кажутся нам чуждыми, странными или немного безумными. Нам трудно избавиться от впечатления, что привычный для нас образ жизни — нормален, а все прочие — эксцентричны. Доктор Сайдис утверждает, что люди времен Средневековья пребывали в полугипнотическом состоянии, и приводит в качестве примера крестовые походы, танцевальные мании и т. п.
