— Он чем-то сродни рекламному щиту. Откуда на него ни посмотри, все равно кажется, будто он пялится именно на тебя.
Потом продюсер медленно перевел на Миа ехидный взгляд:
— О! Это ты? Та самая...
Та самая?!.. Да как он смеет? Видимо, этот шут гороховый от кого-то прослышал про Миа. Он с притворным восхищением развел руками:
— Да-да-да! Вы нынче известный человек! Весьма! Весьма!..
При этом он явно не сомневался, что шутка ему удалась.
Затем, медленно скрестив руки на груди, он изобразил раздумье и вдруг изрек:
— Нет, не получится Изобразительный ряд зрителям не понравится. Будь Миа собакой или кошкой, то получился бы современный вариант «верного Хатико»[60], трогательный римэйк в жанре документального кино... Н-да, и все же я, пожалуй, включу это в план, а там посмотрим...
Миа молчала. Будто не слышала.
— Будь она моложе, можно было бы поставить о ней мюзикл на телевидении. — Продюсер гадко подмигнул мне, пробурчав что-то вроде «А эта мумия в капсуле злобно таращится на нас!» — и чуть не бегом покинул зал.
Зачем он вообще приходил? Я ужасно разозлился. Не столько на продюсера, сколько на Аки, который довел Миа до такого состояния.
Однажды совсем уже дряхлая Миа сказала, будто предчувствуя что-то:
— Когда я умру... жемчужину оставлю тебе. Распоряжайся ею, как сочтешь нужным. Чувствую, она мне больше не понадобится.
Я удивленно посмотрел на Миа, а она между тем с легким изяществом подала ее мне:
— Хочу попросить тебя... все, что у меня есть, передай какой-нибудь благотворительной организации. Понимаю, это лишние хлопоты. Ты уж прости.
Я кивнул.
Неужто человек действительно предчувствует свою смерть? Не могу поверить в это, но она и вправду готовилась к ней подобно ласточке из сказки Оскара Уайльда «Счастливый принц».
Миа пришла на третий день после этого разговора, но все время молчала. Только раз разомкнула губы:
— Помнит ли меня еще Аки?
Я смолчал. Сделал вид, что туговат на ухо. Потому что знал: скажи я что-нибудь в ответ, ее потом не унять.
Миа долго сидела не шевелясь.
— Аки, наверное, и не понимал, что я часто бывала тут. На что вообще ушла моя жизнь?.. И еще... И еще я должна принести тебе свои извинения. Прости меня, пожалуйста. Я доставила тебе столько хлопот...
Ее слова поразили меня. Оттого, что она произнесла это, сидя около Аки, у меня запылало лицо, хотя за долгую жизнь мне немало пришлось пережить.
Солнце уходило все дальше на запад. Я тихо окликнул ее.
— Миа!
Она спала. Так, во всяком случае, мне показалось.
