– И сколько же ты поставил, дорогой? – рычу я, понимая, что догнать и треснуть я его все равно не смогу.
– Ну что ты, Лиза, я не ставил! Это была даже не моя идея. Вот Эцаган с Алтонгирелом продули изрядно, особенно Алтонгирел!
– На что он ставил, у меня вопросов нет. А остальные двое?
– Тирбиш выиграл, – охотно повествует Азамат, по-прежнему держась за креслом. – Он ставил на то, что ты разозлишься, но сдержишься.
– А Эцаган?
– А я вообще хорошо о вас думал! – обиженно заявляет Эцаган. – А вы меня бить! Я ставил на то, что вы ни с кем не поругаетесь и вернетесь в хорошем настроении!
Ах вот чего он так скис! Погодите…
– Хочешь сказать, ты думал, что я стерплю, когда моего мужа обижают? Ничего себе хорошо ты обо мне думал! Да это я тебе еще мало врезала!
К сожалению, догнать Эцагана тоже нереально. Приходится швырнуть в него пенкой и наплевать на все это. Решив, что я снова смирная, мужики рассаживаются по местам.
– Лизонька, – проникновенно говорит Азамат, награждая меня муданжским уменьшительным, – они не хотели обидеть ни тебя, ни меня. Просто женщинам обычно приятно слушать гадости о своих мужьях от подруг. Это такая женская солидарность. Они на самом деле не думают того, что говорят, они просто так друг друга поддерживают. Можно сказать «ты сегодня хорошо выглядишь», а можно «у тебя муж сволочь», и это будет значить одно и то же.
Вот и живи на этой планете.
Короче говоря, из клуба я не ушла. Хотя на следующий день, едва заявившись, разразилась заранее выученной проникновенной тирадой о том, что у нас на Земле такое совсем не принято, что я это воспринимаю как оскорбление лично мне и что не надо, пожалуйста, плохо говорить о моем муже, потому что он очень хороший человек. Если бы еще в муданжском языке различались слова «хороший» и «красивый», может быть, меня бы правильно поняли. А так просто решили, что я со странностями.
Так что в клуб я продолжаю ходить, и меня это не слишком радует. Про Азамата больше никто не заикается, но зато своих мужей они поносят так, что у меня уши вянут. Дольше часа в день я там просто высидеть не могу. А учителя по части кройки и шитья из них тоже не супер, потому что у каждой свои узоры и приемы, передаваемые из поколения в поколение внутри семьи, и делиться ими с соседками ни одна не хочет. Шов, говорит, должен получиться вот такой. А как его делать – сама догадывайся.
Вот и лежим мы с Азаматом в «Лесном демоне», грызем сурчиные лапки и треплемся обо всякой фигне. Хотя вообще-то говорить надо о насущном.
