Переводчица из «Интуриста» | страница 8



Узнав, что я кончаю институт, она сокрушенно качает головой:

— Ай-ай-ай, такая молодая и… ты слышишь, Майя, уже кончает институт!

— Простите, ваша соседка плохо слышит? — спрашиваю я.

— Моя соседка? — Орава удивленно оглядывается по сторонам. Я киваю на верхнюю полку. — Ах, это… Это не соседка. Это сестра. Нет, она слышит хорошо. Просто я — ее старшая сестра. Мы из Лапландии. Из Саариниеми. Это маленькое местечко — вы не найдете его даже на карте. Мне повезло. Я вышла замуж за рабочего парня, который приезжал погостить к своей матери. И перебралась с ним в Турку. Знаете Турку? Это очень большой город. А Майя осталась. Пробатрачила полжизни, а теперь купила клочок земли. Никуда не выезжала. Вот впервые едет со мной в Москву.

Майя лежит на верхней полке и смотрит в окно.

«Да, финны действительно молчаливый народ, — думаю я. — Сколько едем вместе — и ни одного слова! А Орава, наверное, не финка».

— Вы финка? — спрашиваю я Орава. — Я знаю, что в Финляндии ведь живут не только финны.

— Да, у нас много шведов, но я-то чистокровная финка.

— Мне говорили и я читала, что финны — народ малоразговорчивый. А вот вы такая веселая, живая…

— Да, — Орава смеется, — я веселая. У меня жизнь веселая. Муж есть. А вот у ней, — кивает в сторону Майи, — жизнь скучная, так она и сама скучная. Молчит все. Вы понимаете, нэйти…

— Меня зовут Ася.

— Асья?.. Это что, русское имя? Так вот, Асья, вы такая молодая, вы не понимаете, как трудно жить одинокой женщине, вот как моя Майя. Ей…

Дверь в это время открылась, и Аарне кивнул нам с порога. Я выхожу в коридор. За окном вертится земля, и хороводом идет черный подлесок, и снег ноздреват, без блеска, с желтизной. Под Москвой — весна.

— А в Финляндии сейчас весна? — спрашиваю я у Аарне.

— Да, — кивает он, — весна. Но еще есть снег. Много снега. — Аарне поднимает палец и говорит по-русски — Минутошку! — Он вытягивает из кармана записную книжку и роется в ней. Лицо его светлеет, и он читает по слогам: — Моросивое! — Потом победно смотрит на меня и смеется. Потом читает дальше — Девуська! Пойдемте кусать моросивое!

Мы обсуждаем программу нашего пребывания в Москве. Потом по списку Аарне знакомит меня с туристами. Их тридцать человек. У меня рябит в глазах от фамилий: Микколайнен, Расволайнен — все «лайнены» на одно лицо, и из моего знакомства ничего не получается.

— Вот обратите внимание на этого, — палец Аарне задерживается у фамилии Асикайнен. — Он старый и больной человек. С ним будет немного хлопотно. Надо будет устроить его в хороший номер и попросить в ресторане для него диетическое питание. А в остальном, я думаю, ни с кем хлопот не будет. Все остальные здоровы и вообще хорошие люди. Хароши шэловэк! — добавляет он по-русски.