Алмаз, повизгивая, отряхивал с себя воду. Шумов натянул носки из заячьего меха, растёр сухой рубахой грудь, спину, руки, начал ощупывать прибрежные камни, разыскивая плавник. Дров было много — брёвна, обломки досок, сучья.
— Теперь не пропадём, — бормотал он, стуча зубами, — теперь мы дома, на Большой земле, достигли…
Осторожно орудуя ножом и топором, он приготовил груду щепок, палочек, чурок, уложил их возле большого бревна, которое даже не мог сдвинуть с места. Смолистые щепки определил по запаху, аккуратно подсунул их под сухие дрова. Выбрал спичку с крупной головкой.
— Ну, Алмаз…
Спичка вспыхнула. Обжигая пальцы, он с великой нежностью и заботой ухаживал за костром, помогая ему разгореться. Боль в глазах казалась ему теперь чем-то второстепенным.
Привязав себя ремнём к нартам, он всю ночь ползал по берегу, собирая дрова, и к утру совсем обессилел. Расстелил ещё непросохшую малицу, лёг на неё, подозвал Алмаза, уложил рядом с собой.
— Давай спать. Прогорит костёр, попробуем снять повязку.
Алмаз вдруг встрепенулся, незлобно залаял.
«Собаки, наверно», — подумал Шумов и погладил вожака по загривку. Тот залаял снова.
— Дяденька! Он не укусит?. — напряжённо-звонкий мальчишеский голос.
— Мать честная! — изумился Шумов, поднимаясь. — Нет, нет, не укусит! Подходи смело! Я ослеп, видишь? Тут что — посёлок, зимовье? Ты кто? Вот-те на…
— Нас двое! А правда не укусит? Как его зовут?
— Сказано, подходи! Он умный, не тронет. Алмазом зовут. Откуда вы?
— В порту живём, в школе учимся. Посёлок далеко, мы на охоту пришли. И учитель с нами. Видим — дымок. Вот я, Женя, а это Юра. Поили, дядя, в избушку, тут недалеко, мы там остановились. А вы… Ха-ха-ха!
Ну и весело же они хохотали!
— Им смешно! — Шумов всплеснул руками. И вдруг рассмеялся сам, представив, как он выглядит со стороны: полуодетый, в рваных меховых носках, обросший, с завязанными глазами да ещё на привязи.
— Ну, ладно, ведите в избу. Спасибо, выручили…
Дорогой, ребята наперебой расспрашивали Шумова, что с ним произошло, и не скрывали своей радости — роль спасителей им нравилась. Они по очереди вели Шумова за руку, помогали Алмазу тащить нарты. Учились они в десятом классе, на охоту в этому году отправились впервые, ночевали в избушке, гусей ещё не видели.
«Хорошие ребята, — подумал Шамов. — Глянуть бы на них. И на всё — на тундру, на небо. Бог ты мой, это же чудо-красота! Пока был с глазами, вроде не замечал, не любовался как надо. Прозрею — буду смотреть полным взглядом, нагляжусь вволю».
