Рассказы о веселых людях и хорошей погоде (илл. Медведев) | страница 51
Скоро в Игорьковом дворе собралась толпа. Стоим ждём, когда Алфред в сад полезет. Некоторые даже приговаривают:
— Ну полезай же ты, Алфред несчастный.
И вдруг через забор из сада кто-то спрыгнул.
— Любка?
Так и есть — она. Вытащила из-за пазухи яблоко и протянула Алфреду.
Алфред прислонился к плетню, жрёт яблоко и что-то шепчет Любке и хихикает.
И тут мы все сразу через забор, чуть им не на головы.
— Стойте, голубчики!
Алфред уронил яблоко, глазами туда, сюда. Мы стоим плотно — не удерёшь!
Стёпка взял Алфреда за горло.
— Ты у деда Улана яблоню сломал?..
Стёпка выругался и оглянулся на Любку, забормотал что-то: неловко ему стало за свою брань.
И я смотрю на Любку. В темноте все люди кажутся бледными. А Любкино лицо сейчас белее зубов. Платье у неё перетянуто пояском. За пазухой яблоки.
Стёпка ещё раз тряхнул Алфреда:
— Говори, ты у деда Улана яблоню потравил?
— Ничего я не знаю, — пробормотал Алфред. — Я не вор. Я не лазаю по садам!
Стёпка поднял руку, чтобы ударить. Алфред вцепился в его кулак.
— А за что ты меня хочешь бить? Ты Любку бей. Она к деду Улану лазала. И сюда тоже ведь она… — Алфред метнулся к Любке, рванул её за поясок.
Яблоки посыпались к Любкиным ногам, будто ветку тряхнули. Большие яблоки, отборные.
— Что же ты её не ударишь? — сказал Алфред. Он обвёл нас глазами, подмигивая и кривя рот. — Эй, вы, я знаю, почему он Любку не бьёт. Он…
— Эх… — Стёпка ударил, и Алфред ткнулся носом прямо в эти яблоки.
Я подошёл к Любке.
— Ты зачем на яблоню лазаешь? Ведь договаривались.
— А тебе что? — сказала она глухо. — Бейте…
Любка стояла не двигаясь, даже пояска не подняла.
Гурька подошёл к ней.
— Думаешь, любоваться тобой будем? Пришла пора…
И тут Стёпка бросился к Любке. Он побледнел сильнее, чем она, поднял кулаки, готовый подраться с нами.
— Ага, — поднимаясь с земли и вытирая лицо, проверещал Алфред. — Он влюблён в эту Любку! Ха-ха!..
Любка молчала, потом едва слышно произнесла:
— Пустите меня.
Мы расступились. Я поднял Любкины туфли (они лежали в траве у плетня), сунул их ей в руку. Она взяла и пошла по проулку. Мы смотрели ей вслед. Любка будто почувствовала это. Обернулась.
— Ребята… — Она прижала к лицу белые носочки, заплакала.
Мы словно очнулись.
— Бей гада! — крикнул Гурька.
Что было дальше, вы уже знаете.
Вот и вся история. Хочу только добавить: с тех пор нет в нашей деревне слова обиднее, чем «алфред».
Сколько стоит долг
Земля здесь глухая. Скалы. Искалеченные морозом деревья жмутся друг к другу. Они не скрипят на ветру, не жалуются. Они молчаливы, упрямы и тверды. Полярное море расстилает в сопках мокрые паруса-туманы.
