К началу XVI в. во всей Европе, особенно в Германии, практика комплектования постоянных армий, содержавшихся государством, была распространена очень широко и проводилась по сложившейся системе. Военачальнику выдавался патент на право набора войск установленной численности и определенная сумма денег. Он приглашал известных ему военных специалистов в качестве полковников, которые подбирали себе капитанов, формировавших роты. Капитаны имели заместителей — лейтенантов, и, кроме того, в каждой роте имелся прапорщик, носивший ротное знамя, и фельдфебель–распорядитель. Армия состояла, таким образом, из полков и рот (от 10 до 30 на полк){38}. С этого времени и появляется офицерский корпус как социально–профессиональная группа.
По мере того как постоянная армия заменяла собой рыцарское ополчение, ее ряды вес в большей степени начинают пополняться дворянами–рыцарями, для которых военное дело было естественным сословным призванием. В конце XV — начале XVI в. наряду с обычной службой в рыцарском ополчении дворяне начинают поступать в постоянную армию, образуя в ней кавалерийские подразделения различных видов. Они поступали на службу с 17–летнего возраста и проходили 4 этапа военной службы длительностью 2–3 года каждый{39}. Дворяне могли наниматься вместе со слугами по особым вербовочным грамотам и имели особую систему подчиненности.
Естественно, что и офицерский корпус армий нового типа формировался из той же дворянско–рыцарской среды. Так было во всех сгранах, где осуществлялся переход от ополчений или дружин, состоящих из представителей привилегированного сословия профессиональных воинов — «единоборцев», к постоянной армии. Представителями этого сословия закономерно стали комплектоваться и часть рядового и, конечно, командный состав ее. В Японии, например, при переходе во второй половине XIX в. к регулярной армии офицерство монопольно комплектовалось из самурайской среды (самураи — военное сословие, сопоставимое с европейским рыцарством), которая полностью сохранила свои традиции, воспроизводившиеся теперь в новых условиях{40}. Рыцарство, таким образом, как бы преобразовалось в офицерство, унаследовавшее рыцарские воинские традиции и психологию. И если офицерство явилось как бы отрицанием рыцарства в организационном плане, то в плане социальном, психологическом и идейном оно выступило его прямым и непосредственным наследником, продолжателем.
По иному и быть не могло. В традиционной европейской (впрочем, не только европейской) системе представлений понятие благородства было неразрывно связано именно и почти исключительно с вооруженными силами, армией. Высшее сословие этих стран — дворянство с самого начала формировалось как военное сословие. Изначально оно было сословием людей, несущих военную службу, и довольно долго было связано исключительно с ней. Лишь к XVIII в. по мере формирования сравнительно развитого государственного аппарата дворянство стало пониматься как служилое сословие вообще. Но и потом военная служба считалась наиболее престижной. Именно в качестве военно–служилого сословия дворянство освобождалось от подушного налога — считалось, что оно платит «налог кровью». Военная служба рассматривалась как самое достойное благородного человека, дворянина занятие.
