— Андрэ, я пойду наверх немного поиграю, чтобы компенсировать цену своих покупок, — сказал Нэвил, и его решение оказалось верным. Он поднялся наверх в игорный зал и через час вышел с набитыми карманами. Андрэ не был таким везучим.
* * *
Большую часть пути в Версаль Колби досадовала на себя за устроенный ею спектакль. Она уже больше не сомневалась, что ее поведение этим утром было в высшей степени предосудительным. Ее уверенность в себе заметно поколебалась.
Она была рада длинной, медленной экскурсии по Версалю со всем его великолепием, собранным Людовиком XIV, Королем-Солнце. Обида на себя за свои поступки проходила медленно. Но она была молода, и вскоре приободрилась при мысли о том, что она в Париже одна, вдали от озабоченных глаз Нэвила, безмятежности Андрэ и от Риты, которая, как она догадалась, хотела шокировать ее, чтобы позабавиться над пресловутой британской сдержанностью.
Да и Перри старался показать свою власть над стареющей любовницей перед этой сухой, хладнокровной гостьей из Англии. На самом деле Колби была даже горда тем, что так быстро пришла в себя. Вместе с тем она не испытывала больше благоговения перед искушенным цинизмом своих хозяев. Освободившись наконец от всего, что ей мешало и приводило в уныние, Колби решила радоваться жизни.
* * *
Кажется, прошло уже очень много времени с тех пор, как она последний раз чувствовала себя такой свободной от бремени, взваленного ею на себя после безвременной смерти отца. Удивительная красота деревьев, подстриженных кустарников, дорожек, садов, фонтанов и скульптур дарили ей счастье и покой.
Ей понравилась широкая аллея, справедливо названная Зеленой ковровой аллеей, разделявшая территорию на части и живописно спускавшаяся вниз к Гранд-каналу. Она наблюдала за тем, как люди самых разных слоев общества прогуливаются в этот прохладный, безветренный день; некоторые из них пытались спуститься к каналу напрямик между вазами и статуями, стоящими по бокам большой аллеи.
Счастливая, она без цели бродила по правильным «проспектам» и «площадям» и остановилась наконец, чтобы получше рассмотреть ряды тисов, которым путем обрезки была придана правильная форма. В оранжерее обаятельный старик показывал многочисленные деревья апельсина, лимона, цитрона, лавра и граната в огромных кадках. Она бы предпочла увидеть их растущими в естественных условиях, но французская мода требовала, чтобы они были равномерно и одинаково подстрижены.
