Думай, гадай, рассчитывай. Заодно вспоминай, кто ты таков, чем грозил тебе день и год предыдущий, как сумел уцелеть тогда или — что тебя вчера прикончило.
Утренняя амнезия — самое неприятное время, поскольку не знаешь, продолжается ли вчерашняя жизнь, или ты должен начинать всё с начала.
Единственное, что знает человек, это то, что существование его конечно и ограничено. Рано или поздно тебя убьют навсегда, оборвав череду утренних воскрешений. К вечеру, если человек уцелел в дневной сутолоке, он вспомнит сколько раз и сколь нелепыми способами его убило и сколько воскрешений осталось у него в запасе.
Некоторые люди машут рукой на устройство мира, живут и умирают, как придётся, не пытаясь выгадать у судьбы лишний день. Или это случается не с некоторыми, а иногда?
В любом случае, сегодня он был готов драться за каждую минуту бытия. А вечер скажет, правильно ли он поступил.
Самые первые, дурацкие опасности, вроде убийц, ждущих за дверью, или женщины-вамп в постели, — его миновали. Он не мог сейчас вспомнить, существуют ли в реальности женщины-вампиры или женщина-вамп — просто фигура речи, но раз подобное понятие у него имеется, то сбрасывать со счетов данную ситуацию нельзя.
Однако утро уже началось, и валяться в кровати — значит притягивать к себе дополнительные опасности.
Он сбросил на пол одеяло и решительно встал. Одновременно вспомнил, что зовут его Василием. Не Базилем и не Васей, что разом отсекало множество грядущих пертурбаций. Автомобилем Василия задавить может, а вот метеориты на человека с таким именем падают редко, тут статистика на его стороне. Холера возможна, а лёгочная чума — очень маловероятна.
Оделся, вышел на улицу. Вспомнил, что сегодня воскресенье и на работу не надо. Вот и хорошо — производственные травмы долой!
Народу на улице по случаю выходного дня было немного, большинство предпочитало оттянуть встречу с реальностью, подольше повалявшись в полусне.
Издалека донёсся грохот взрыва, над крышами поднялся чёрный султан дыма. Через пару минут донёсся вой пожарных машин. Скорей всего, взрыв бытового газа, террористы в эту пору тоже ещё спят, не время для терактов. Ну а тем, кто вздумал понежиться лишку в постели, — не повезло.
Лучше всего живётся пожарным и спасателям — их опасности просты и очевидны, что сберегает прорву нервов. Казалось бы, ещё легче приходится прозекторам и кладбищенским сторожам, но это мнение ошибочное; именно там начинается всяческая чертовщина, о которой выжившие рассказывают поздними вечерами. Было что, не было, — сказать трудно, но люди домой не вернулись, и, как писалось некогда на подмаранных документах: «Исправленному верить». А в данном случае — верить рассказанному.
