Потому что виновны были все — и ответить должны были тоже все.
— Куры эти ваши, они… кто? Не состоят ли в тайных обществах?
— Кака тайна! Всё время на виду.
— Нет, ты мне по совести скажи: куры они или что?
— Так это как посмотреть. Спереди вроде куры, а сбоку выходит личность.
— А какая она, эта личность? — замирая, спросил ротмистр.
— А вот как на патрете! — сказал допрашиваемый, радостно тыча пальцем в государеву персону в золочёной раме.
— И что, — не слыша себя, спросил ротмистр, — они все такие?
— Все как одна, ваше благородие!
— Та-ак… А не из царской ли они фамилии? Не Романовы ли?
— А кто ж их спрашивал. Может, и Романовы.
— Не обознался ли ты, любезный?
— Уж четвёртую сотню лет на этих курей гляжу…
— Романовыми кликать не пробовал?
— Всяко пробовал…
— Откликались?
— Откликались.
— А притеснять их не притесняете?
— Сами-то не притесняем, разве петух какой… Так ведь это для дела.
— А Восьмой, он… не петух?
— Какой петух! Так себе, железячка.
— Бомба?!
— Врать не стану, в брюхо к нему не лазил.
— Почему не лазил? Опасался?
— Ясное дело. Руку оттяпает, а новая пока вырастет…
— Опасался — значит, бомба. А бомба он для террору против царской фамилии… А они, значит, бедненькие мои…
Последним усилием рассудка Штаницын понял одно: дому Романовых угрожает смертельная опасность. «Обезвредить Восьмого! Обезвредить Восьмого!» — стучало по голове тревожной мыслью.
От таких ударов он почувствовал боль. Это была боль за государя-императора.
— Ты, голубчик, отдохни пока, — сказал он уводимому Квазару. — У меня голова что-то разболелась…
Потом он в течение получаса ходил по кабинету, стараясь не стучать ногами и на каждый нечётный шаг затягивая солдатскую песню, изредка застывал по стойке «смирно» перед августейшим портретом…
Наконец уселся за стол и вытащил стопку чистой гербовой бумаги.
Потрясающий документ века,
или Курица не птица, а…
«.. Настоящим установлено, что на основании проведённого мною дознания крестьянин из Галактионовки Альфацынтаврского уезда Квазар Пульсаров показал о наличии заговора противу царствующего дома. Во главе заговора стоит изменник и социалист по кличке Восьмой, будучи связан с аглицким городом Лондоном. Упомянутый Квазар Пульсаров показал, что означенный Восьмой представляет собой натуральную бомбу, каковую намерен подложить под устои правопорядка. Отталкиваясь от состояния крайней опасности, членам царской фамилии во главе с Государем приходится скрываться в обличии курей, имеющих, впрочем, в профиль вполне человеческую фигуру. Государь и его семья скрылись в секретную деревню Галактионовка, которая Альфацынтаврского уезда никакой губернии и находится в административно неохваченных областях, не значась при этом ни в каких реэстрах. Ввиду невозможности допустить влачения образа жизни возлюбленным Монархом в куриной сущности, предлагаю создать Чрезвычайную комиссию, усиленную двумя полуротами гренадер для поимки Восьмого и перечисления венценосной фамилии в прежнее состояние. Дело полагаю безотлагательным, памятуя об опасности, всечасно нависающей над Империей, ибо жители секретной деревни Галактионовки темны и по недомыслию или злонравию способны использовать вышеозначенных курей-Романовых по прямому их назначению, т. е. как курей. С себя лично вины не снимаю, поскольку виновны все — и ответить должны все…»
