блестела выступившей влагой, будто капельками пота.
Весь человеческий облик старика был уже почти уничтожен черной душой мира.
Но хуже всего был запах. Закупоренный и законсервированный на глубине двух ардов под
землей он копился и бродил в замкнутом пространстве мертвецкого сундука, а, теперь
вырвавшись, наконец, на свободу, просто валил с ног.
Превозмогая накатывающую волнами тошноту, леди Кай нагнулась к трупу и принялась
распутывать саван, стараясь не обращать внимание на скатывающихся вниз опарышей.
Получалось не очень.
Наконец, размотав расползающуюся прямо в руках тряпку, она увидела сложенные на
груди руки некромансера.
Снова качнулась земля под ногами, и Осси еле удержалась, чтобы не упасть прямо на
мертвеца – в гроб, у которого уже был свой хозяин, и в котором второе место было
проектом не предусмотрено.
Откуда-то снизу послышался глухой нарастающий рокот. Он звучал все громче, пока не
достиг своего максимума, а затем стих также внезапно, как и появился. И тут же
последовал еще один удар – вдвое сильнее прежнего.
– Пора выбираться отсюда, – сказала Осси.
«Я только за, – отозвалась Хода. – Мне тут вообще не очень нравится».
Кольцо было на месте. Нисколько не потускневшее и не постаревшее, оно плотно сидело
на безымянном пальце правой руки мертвеца, и даже умудрялось слегка поблескивать в
редких заблудившихся лучиках солнца, пробившихся на дно ямы сквозь кисею тумана.
В отличие от кольца Осси, а точнее – бывшего кольца уже покинувшего этот мир
некромансера Линна, которое имело печать в виде человеческого черепа, в точности
повторяющего своего чуть большего собрата, венчающего посох, перстень Лерда был
украшен черепом кошки.
Череп этот был выполнен также безукоризненно до самых последних мелочей, включая
торчащие из приоткрытой пасти острые загнутые клыки. Вертикальные полоски желтых
зрачков были сделаны из темно-синего пятнистого сапфира и, казалось, что пристальный
немигающий взгляд их сулит немалую беду и обладает какой-то гипнотической силой.
В остальном же, перстень целиком и полностью походил на кольцо, сидевшее на руке
интессы. Такая же филигранная работа, то же плетение обода, тот же не очень понятный
материал, из которого он был отлит. По всему, сделаны они были одним и тем же
мастером и в одно время.
Все это Осси отметила совершенно машинально. Особо рассматривать украшение в таких
экстремальных условиях, да еще в непосредственной близости от его столь
вкуснопахнущего хозяина, как-то не очень хотелось и не моглось. А посему Осси просто
