– Да? Ну ладно…
Осси помолчала.
– А как узнали, что некромансер помер?
– Ну, как... Раз в означенный день не приехал, другой… Вот Ципр и послал туда мужиков
глянуть – как да что. Они робели сначала, а потом, что делать – поехали. А когда
приехали туда, он уж и помер.
– И что, там его и похоронили?
– Зачем там, – обиделся парень. – Что ж мы нелюди что ли? На кладбище похоронили, все
как положено.
– На кладбище, значит… – протянула Осси. – А оно у вас, что – тоже Апостолатом
неосвященное?
– Да нет, – ответил парень. – Я же говорю – сами мы.
«В хорошее мы местечко попали, – присвистнула Хода. – Шли-шли и пришли вот…»
«Да уж!» – Согласилась Осси.
Деревня уже кончилась, а мощеная дорога продолжалась и дальше, изгибаясь небольшим
мостком через быструю речушку и устремляясь к церкви, до которой оставалось всего
ничего.
«Сорок девять, – подала голос Хода. – Еще один, – и можно праздновать».
«Что сорок девять?» – Не поняла Осси.
«С того самого момента как мы покинули наш любимый уютный домик на улице Весов, –
Хода нарочито всхлипнула, – мы уже сорок девять раз перебирались через
быстротекущую воду. Причем, большей частью это было за последние три дня. Так что, следующий мост будет для нас, можно сказать, юбилейным».
«Да? Ну, такое дело точно надо будет отпраздновать. Напомни только».
«Всенепременно».
Тем временем Осси с Харланом подошли к церкви.
Церковь была – как церковь, и стояла она, как ей и положено, на развилке. Левая дорога
вела, как водится… в общем, куда-то она вела… А правая, в полном соответствии со
всеми канонами и уложениями была проложена на кладбище. На погост и за Вуаль – в
общем, в мир иной и всему живому напрочь чуждый.
Церковь же сама ничем не отличалась от всех остальных. Была она совершенно обычной, со всеми положенными ей атрибутами и деталями, и не знай Осси, не в жизнь бы и не
догадалась, что стоит перед храмом несанкционированным и Апостолатом не
освященным.
Дорога потихонечку втянулась в небольшую светлую рощицу с высокими стройными
деревьями и ровной, будто под гребенку стриженой травой. Глядя на эту красоту, Осси
подумала, что мужички-то в деревне, оказывается натуры насквозь романтические, коль
скоро для места своего последнего упокоения выбрали уголок столь живописный.
Дорога лениво петляла меж деревьев, изгибаясь широкой каменной змеей, все вокруг
было тихо-спокойно и ничто не нарушало послеполуденной идиллии. Все также мелькало
сквозь негустую высокую листву солнышко, все также весело и беззаботно щебетали о
