– А вы чего же? – удивился Игнатьев.
– Мы трое выскакиваем из машины – и вперед. Вокруг полно других машин, в них люди. А этот черт выстрелом из обреза убивает второго пассажира, который сидел сзади. В «Опеле» живым остается один водитель. Но нашему парню водитель не нужен. Он бросает обрез, достает из-под ремня двенадцатизарядный автоматический пистолет и стреляет в нашу сторону. А сам пятится к своей тачке. Ему только сесть за руль, развернуться – и он на встречной полосе. А дальше – поминай как звали. Потому что нашей машине туда не пробиться. Нас зажали.
– И он ушел?
– Юрий Иванович его грохнул, – кивнул на Девяткина старлей. – Два выстрела в грудь. Парень упал спиной на чей-то багажник, потом поднялся, сжимая ствол в руке. Юрий Иванович дважды выстрелил – и все в масть. Две пули прямо в его поганую харю. Прошили башку насквозь. Две женщины, что видели эту сцену, натурально в обмороке. Тут же упали в обморок…
Ожило, зашипело коротковолновое переговорное устройство. Голос, запутавшийся в сетях помех, произнес:
– Я – Первый. Наша девочка сошла с электрички. Прием.
– Я – Пятый, – отозвался Девяткин. – Ты уверен, что это она?
– Еще бы. Похожа на свою фотографию, – сказал оперативник. – И одежда соответствует описанию. Прием.
– Первый, пропусти ее, – приказал Девяткин. – Обращаюсь ко всем – ничего не предпринимать. Ждать приказа. Прием. – Он оставил рацию включенной, положил ее на колени и сказал: – Скоро она пройдет мимо. Но мы не вылезаем, ждем дальше. Мы приехали за Тостом, а не за ней. Вопросы?
– Без вопросов, – откликнулся старлей.
Игнатьев вдруг заволновался, заерзал на переднем сиденье, потом замер, уставившись на смуглого мужчину с темными вьющимися волосами. Человек был похож на праздно шатающегося дачника. Одет в светлые брюки, голубую, навыпуск рубашку с закатанными по локоть рукавами. Рубаха расстегнута, под ней майка с каким-то рисунком. На носу темные очки, вещица бесполезная, потому что солнце уже опустилось за макушки сосен. Он двигался медленно, явно никуда не опаздывал, зашел в закусочную. Внутри уже зажгли свет, и через витрину было хорошо видно, как он остановился у кассы, купил большой стакан фруктовой воды и мороженое в стаканчике. Перекинулся парой фраз с кассиршей и, выйдя на улицу, сел спиной к машине и через трубочку стал потягивать воду. Игнатьев заговорил хриплым шепотом:
– Этот мужик дней десять назад к Жоре приезжал. Они сначала сидели в беседке, потом прошли в дом.
