Глава 3
Много голубей и одна девушка
Мальчишка пришел сам. Сначала он долго наблюдал за Саломеей, не решаясь приблизиться, а она делала вид, что не замечает этого внимательного, даже назойливого взгляда.
Сев на полу – мозаика зеленого, белого и красного камня, – Саломея раскладывала пасьянс из кусочков серебра, железных деталей и выдранных клавиш.
– Ты неправильно делаешь, – мальчишка не выдержал первым.
Он не был похож на свою мать, разве что цвет волос – белый, выгоревшей соломы – взял от нее. А вот упрямый подбородок, тяжелый лоб с выпуклыми надбровными дугами и, главное, взгляд – решительный, смелый – были явно отцовскими.
– Почему неправильно? – спросила Саломея, а улыбаться не стала.
Мама говорила: не стоит врать детям и животным – и те, и другие вранье чуют и быстро теряют доверие. А Саломее очень нужно было его доверие. Ради него, собственно, она и вынесла ящик с вычищенными кусками клада вниз. Ради него раскатала тонкий промасленный лист поверх мозаики пола и на нем разложила осколки.
– Потому что, – он сделал шаг навстречу. – Надо сначала по цвету разложить. Ну или по железу. Белое к белому. Ржавое – к ржавому.
– А буквы – к буквам. Понятно. Поможешь?
Мальчишка пожал плечами.
– Как знаешь… тебя Лешей звать?
Он кивнул и насупился, явно не желая продолжать беседу.
– А я Саломея.
Сортировать осколки получалось легко, даже не столько по цвету, сколько по весу. Серебро и железо одинаково тяжелы, но серебро почерневшее, а железо – ржавчиной поедено. Клавиши – это не привычная компьютерная клавиатура, но нечто похожее, знакомое. И Саломея почти уже знает, что именно лежит перед ней. Вот только в этой вещи не должно быть серебра.
– Я – парапсихолог. Знаешь, что это такое?
– Меня мама к психологу водила. Она думала, что я неправильный. Я – правильный. Он так сказал. Мы тесты решали. И еще рисовали.
– И как тебе?
– Ну… так, – он все-таки приблизился, не сумев устоять перед приманкой разобранной мозаики. – Он сказал, что я – умнее других.
– Это хорошо?
– Тоскливо, – признался Лешка, вылавливая кривоватый кусок серебра. – Мама хочет, чтобы я играл… ну с другими. А мне тоскливо. Я не хочу маму обижать.
– Это правильно.
– А психолог сказал, что мне надо развиваться.
– И это правильно.
