– Скорее дело.
Первый звонок раздался в шесть утра. Олег не спал. После того, что случилось с Серегой, он вообще засыпал плохо, а просыпался рано. И лежал, гадая, когда же его черед. Иными днями случалось, что никогда. Аргументы генетических линий действовали лучше успокоительного. Но случалось логике отказывать, и тогда Олег принимался выискивать в себе то самое, что толкнуло брата к убийству.
И отца…
И деда, хотя про деда Олег ничего не знал. Тот день был как раз из таких, нестабильных.
– Алло, – сказали Олегу скрипучим голосом. – Алло…
– Слушаю.
– Ты слушаешь. А я жду.
– Кого? – Он еще подумал: а не послать бы звонившего куда подальше.
– Тебя.
– Ты кто?
– Не узнал? Не узнал… не узнал… – В трубке голос угасал, как угасает эхо, запутавшись в скалах. – А я ждал… ждал… ждал…
Олег узнал не голос – скрип. Ставни в Олеговой комнате. Он клял рабочих, смазывал, снимал, что-то подкручивал, снова вешал. А ставни продолжали скрипеть, насмехаться.
– Приезжай, Олежка. Интересно будет.
И трубку повесили. Номер не определился.
Потом были еще звонки. Ночью. Ранним утром. Днем – никогда. Дом разговаривал с ним, порой обиженно, порой – устало. Уговаривал приехать, манил скрипами, вздохами, но при том никогда не напоминал о случившемся. Дом плакался об одиночестве. Олег сходил с ума.
А чтобы совсем не сойти – нашел Саломею.
«Специалист-парапсихолог даст консультацию по вопросам запредельности». Олегу очень это слово понравилось. В нем не было волшебства, но только условный предел и что-то, находящееся по другую его сторону. К примеру, говорящий дом.
Звонок. Встреча. Разговор. И сделка, которая – не больше, чем попытка откупиться от судьбы. Дом тоже спрашивал, верит ли Олег в судьбу.
– Ну… можете быть свободны, – сказал Иван Петрович, и Олег удивился.
– Свободен?
– Вольному – воля.
– А топор?
И отпечатки. И кровь на лезвии. Созданное Кирой-Кирочкой алиби ненадежно, как мартовский лед. Но неужели сработало?
– А что топор? – поинтересовался Иван Петрович старческим, брюзгливым тоном. – На экспертизу пойдет топор… на экспертизу… отпечаточки на нем ваши, верно. Вот только вы у нас левша. А били справа… да… справа били.
Олег – левша, а били справа! Все оказалось просто.
– И держали-то вы неудобно. За конец рукояти. Так и не замахнешься-то толком. А девушка ваша опять же… да… совокупность причин. Совокупность причин.
– Тогда кто?
В голове билась одна мысль – не посадят. Пока – не посадят.
– Следствие разберется, – пообещал Иван Петрович.
