– Так вы, чуды, не помираете, что ли? – выпалил ошарашенный Хакмар, принимая из рук Юкси обломок дерева и камень.
– А зачем? – снисходительно усмехнулась Чикыш. – Это вы, чужие, пока живете, все что-то в голове у себя копите.
– Вошек? – опять любопытно влезла Косто, копошась когтями в шерсти на голове.
– Вроде того, – согласилась Чикыш. – Только вошки снаружи, а мысли всякие – они внутри. От мыслей тяжело становится, вот вы, чужие, на души и распадаетесь – и в Нижний мир уходите. А потом снова собираетесь – и в Средний возвращаетесь. В общем, несерьезные вы, – неодобрительно закончила шаманка. – Скачете туда-сюда. А мы, чуды, тут сидим, никуда не шастаем, лишнюю тяжесть в голову не берем – вот и не умираем. Вон, у Косто прабабка еще в Кайгаловы войны такая старая была, что поверх шерсти мхом поросла – а все живая!
– Да уж не старше тебя! – вступилась за прабабку Косто.
– Я хоть и старая, а мхом не зарастаю, чищусь потому что! Шерсть чистить надо, чистить! – склочно фыркнула шаманка. – А твою прабабку уже только выбивать!
– Кайгаловы войны! – зачарованно повторил Хакмар. Это был, пожалуй, единственный кусок в истории Храма, на котором он слушал шамана внимательно, вместо того чтоб с Минькой в «Урал-батыра и дейеу» гонять или тихонько делать под столом «домашку» на расчет шахтной крепи. Собственно, больше всего его привлекало, что тогда Храма и вовсе не было. – А вы их помните, бабушка Чикыш?
– А то! – заканчивая перевязывать ему плечо, кивнула старая шаманка. – Ох и грохоту было, когда голубоволосые девки на Сивир с Верхней земли свалились и черных шаманов в Нижнюю землю вколотили, – явно довольная, что есть слушатель, словоохотливо пояснила Чикыш. – Главный-то тогдашний, Донгар Черный, ух рассвирепел! На голубоволосых просто росомахой дикой кидался, бои у них шли – все три Сивира тряслись, аж у нас в пещерах камни со сводов сыпались. Мне, старой, тогда даже пришлось из горы выйти, пока всех чудов не передавило. – На мгновение ее голос зазвучал невнятно – старуха высунулась за занавеску, но тут же вернулась обратно. В руках ее дымилась миска, от которой шел ощутимый дух съестного – живот Хакмара откликнулся громким бурчанием, но сам мальчишка лишь сглотнул слюну и продолжал неотрывно глядеть на бабку, боясь пропустить хоть слово. У него пылали щеки – история старой чуды совсем не походила на казенную историю Храма, которой пичкал их клановый шаман. Перед мысленным взором Хакмара вставал Черный Шаман Донгар Кайгал – грозная величественная фигура. Черный Шаман повелевал Ночью, по его песне нижние духи поднимались из глубин, и от каждого удара его бубна у ведьм вставали дыбом их голубые патлы! – Ну, сперва-то Кайгалов верх был, – отхлебывая варево прямо из миски и довольно отдуваясь, пропыхтела Чикыш. – Опять же, с ним кузнец черный был. Говорят, все ковать мог!
