Жрица длинно присвистнула. Пукы вымученно улыбнулся – он знал, что она там увидела. Рыбу – сушеную и мороженую. Мешки с порсой. Покрытые наледью оленьи туши. Берестяные туеса с тюленьим жиром, выменянным на ярмарке у поморов.
– Раньше у нас обычный амбар был. На сваях, – чтобы разбить повисшее молчание, пробормотал Пукы. – Яму Орунг в конце Дня придумал – когда слухи про отморозков пошли. А старики и ухватились. – О том, как он сам злился на Орунга с его придумками, когда пришлось всем паулем ту яму в мерзлоте прорезать, Пукы умолчал.
Жрица поглядела на него через плечо.
– Да, парень… – странным тоном протянула она. – Талантливый у тебя род. Даже жалко. – Она поднялась, отряхнула руки от налипшего снега и, не повышая голоса, скомандовала:
– Загружайте!
– Чего загружать? – не понял Пукы.
– Это она не тебе, парень, – хмыкнули за спиной.
Пукы оглянулся. Они все были здесь – и стражники, и сани обоза с запряженными оленями. Как они очутились так близко, как шли за ними, что он не увидел и не услышал! Пукы вдруг ощутил прилив жгучего стыда – прав Аккаля, он и впрямь сопливый-слюнявый. Ни на что не годный.
Его толкнули. Пукы сел в снег. Закрывающий амбар большой деревянный щит сбили парой ударов топора – Пукы протестующе пискнул, но на него не обратили внимания. Кто-то из стражников спрыгнул в яму – и наверх потянулись куски мороженых туш, мешки и туеса.
– Кажется, все, – кивнула жрица, оглядывая доверху набитые сани и разоренное хранилище. В истоптанном снегу валялись выломанные доски, припорошенные просыпавшейся из мешка порсой и мелкими сколами мороженого мяса. Она обернулась к Пукы, все так же сидевшему в снегу, и повторила: – Талантливые твои люди. Сообразительные. Такой амбар отморозки бы не нашли. И я бы не нашла. – Она вдруг криво усмехнулась. – Если бы ты не показал.
Ответом был дружный хохот стражников.
Пукы с коротким вскриком сорвался с места и кинулся к яме. Рухнул на колени у края, точно как жрица свесил голову вниз… Амбар пуст. Совершенно, гулко пуст. Ни мяса. Ни порсы. Ни туесов.
Он поднялся, устремив на жрицу ошалелый взгляд.
– Но вы же обещали, – одними губами прошептал мальчишка, – что не все заберете!
– Я бы так и сделала, мальчик, но, видишь ли, жрица-наместница категорически приказала… Ты знаешь, что такое «категорически»? А впрочем, откуда тебе… Велела оставлять часть припасов только тем, кто сразу сдаст все. А если кто оказывает сопротивление – выгребать подчистую. Чтоб неповадно было. Ты же понимаешь, я не могу нарушить приказ. Нельзя идти против своих, – с издевательской наставительностью сказала жрица.
