Вот когда Советника помянули, лицо жрицы и стало как изо льда отлитое. «Поглядим, – говорит, – как вам Советник поможет!» И повелела пороть всех от старших до младших, пока не скажут, где спрятана еда.
– Будто Советник когда против Ее Снежности пойдет, – явно одобряя предполагаемую верность первого мужа Сивира, пробормотал Пукы.
Орунг покосился на брата насмешливо – даже в их пауле, куда вести с остального Сивира доходили раз в День после ярмарки, и то знали, что нынешний Советник избран Снежной Королевой не за преданность и верность, а вовсе даже наоборот. Чуть ли не мятеж он поднял, да многие богатые роды его поддержали, да оказались сильны настолько, что для сохранения мира на Сивире и власти Храма – на нем же, многострадальном – пришлось Ее Снежности вожака мятежников в свои Советники возвести. Видать, в их глухом селении Пукы был самым глухим – слышал только то, что хотел!
– Говорят, Советник мужик правильный, может, и вступился бы, окоротил жрицу, – с подсердечной тоской пробормотала мать.
Да что ж она говорит-то такое?
– Жрица нас всех спасла, – возмутился Пукы.
– Ай-ой – чтоб голодом потом уморить? – мотнул косой Орунг. – Так лучше бы нас отморозки сожрали – все быстрее б помирать вышло!
– Ты не понимаешь! – Сквозь спутанные волосы Пукы яростно сверкнули красные, воспаленные глаза. – Слышал, что она говорила? Всюду чэк-най, везде отморозки, по всей Югре!
– А раньше вроде говорили, что нету. Ни чэк-ная, ни отморозков, ни Вэс… – невинно напомнил Орунг.
Но Пукы было так просто не сбить:
– Это чтоб мы не боялись! А сейчас Храму помочь нужно – чтоб всю землю защитить! Им вон стражников кормить. – Пальцем с обкусанным до мяса ногтем он ткнул в пристроившегося на передке обозных саней стражника, самозабвенно хлебавшего что-то из берестяного туеса.
– Так пусть они стражников здесь оставят! – бешено прошипел Орунг. – Не нас сторожить, а отморозков гонять! Вот тогда мы лучше сами не доедим, а их прокормим!
– Значит, в другом месте стражники нужнее!
– В Храме, например, – насмешливо процедил Орунг.
– А хоть бы и в Храме! – выпалил Пукы. – Много паулей чэк-най пожег, отморозки пожрали. Кто без дома остался, кто уцелел – все в Храм идут.
– Пукы! – простонал Орунг, вскакивая. – Оглянись! Это нас чэк-най пожег! Мы без дома остались! Мы в Храм идем? Мы тут остаемся! А не выйдет, погонят нас отморозки – дальше в тундру пойдем, к родичам. Там не уживемся – к совсем дальним родичам отправимся, к хант-манам рода Пор, которые в тайге поселились. – Он со вздохом добавил: – Хоть они все и «поросюки». – Орунг прижал нос пальцем и похрюкал. – От мэнквов-людоедов свой род ведут, и нам, честным хант-манам рода Мось, от них бы лучше подальше! Да только к ним мы пойдем, а в Храм – нет! И жрица твоя нас в гости не зовет – она только припасов наших хочет! Девчонка нивхская и младенец – они тоже не в Храме, они тут, у нас! А мы их даже накормить не можем – потому что жрица тоже тут!
