– Ох и людный же тогда Сивир был! – с насмешливой недоверчивостью протянул Орунг. – Под каждой елкой по человеку.
Но Пукы не заметил насмешки.
– Какой ты умный, Орунг, а я даже и не подумал! – он восторженно поглядел на брата. – Конечно! Это же все Донгар! Из-за него теперь от стойбища к стойбищу, от поселка к поселку по десять, двадцать переходов! И, глядя на ужасы, творимые Черными в темноте Долгой ночи, возрыдала Най-эква, матерь Огня, сестра Нуми-Торума, владыки верхних небес, – интонации Пукы стали заученно-напевными. – И от сверкающих слез ее, упавших на среднюю Сивир-землю, народился Голубой огонь, а с ним и первые жрицы, матери-основательницы Храма…
– Если Огонь – из слез, то жрицы из чего-то другого должны были народиться, – снова рассудительно перебил его Орунг. – Я так думаю, что жрицы – из соплей. Наревелась Най-эква всласть, сморкнулась со своих верхних небес на нашу Среднюю землю, вот и заполучили мы… эдакое счастье!
Пукы поглядел на него возмущенно:
– Да если бы не жрицы, на всем Сивире, может, никого бы и не осталось! Там, где Голубого огня много от слез Най-эквы народилось, жрицы храмы построили! Весь Сивир храмами покрылся!
– Угу, – мрачно согласился Орунг.
– А как понял Кайгал, что побеждают его черное воинство… – Пукы опасливо понизил голос и свистящим шепотом закончил: – Говорят, друзей своих подземному повелителю в жертву принес! Чтоб помощь от него вызвать! – И уже нормальным голосом добавил: – Нашли тоже, с кем дружить, дурные, с Черным Донгаром! А воинство подземное жрицы все равно Голубым огнем пожгли! Бежал Кайгал невесть куда, в тундру-тайгу, и помер один, вдали от людей, как зверь дикий. И никто ему даже фигурку-иттерма не сделал, чтоб его душа могла в ней жить, пока не возродится! – торжественно закончил Пукы. – Победили Черных вчистую, так, что одни Белые остались!
– И теперь по Ночам камлать некому – ни отвернувшуюся удачу обратно призвать, ни болезнь вылечить… – мрачно дополнил Орунг.
– Да не лечили Черные! – затряс головой Пукы. – А если лечили, так только богатых! За плату!
– Что-то не замечал я, чтоб Храм что забесплатно делал! – ухмыльнулся Орунг. – Эту историю про доблестных жриц и злобных Черных наш шаман по пять раз на День рассказывает! А вот мне… – Орунг понизил голос, как признаются в самом сокровенном: – мне Черный Донгар нравится даже. Не знаю, наверное, он и правда всякое страшное делал… – Орунг неловко замялся, его хорей раз за разом втыкался в снег, оставляя глубокие ямки. – Зато смелый был, как охотник! Как жрицы шаманов Голубому огню покоряли, Белые сразу струсили, а Донгар драться стал. А как проиграл – все равно не сдался.
