Вскоре я. волнуясь, подходил к проходной ЛИПАНа. В проходной дежурили двое парней в штатском. Один из них долго изучал мой пропуск.
— Главное здание там, — охранник указал на трехэтажное желтое здание, видневшееся через деревья. В дверях Главного здания еще одна проверка, и, наконец, я нахожусь в «сердце» ЛИПАНа. Сектор Флерова был на третьем этаже. Здесь, в Главном здании всего лишь шесть лет тому назад началась работа над атомным оружием. Тогда это было недостроенное здание больницы. А теперь на Урале во всю уже идет производство горючего для бомб. Кроме меня в ЛИПАН попало еще двое ребят с нашего курса.
С завтрашнего дня я по-новому буду ощущать слова, усвоенные на лекциях. Из абстрактных понятий они превратятся в реальные объекты и процессы. Отдел, в котором я начинаю делать мою дипломную работу, называется Отделом Оптических Приборов, хотя никакой оптикой здесь не занимаются. Мне предстоит узнать еще много странных вещей, но к этому надо привыкать. Не удивительно, что записи я смогу делать только в специальном журнале, обычно хранящемся в первом отделе. Изумляться придется тому, например, что хорошо известные физикам частицы, называемые нейтронами, я должен именовать «нулевыми точками». Нейтроны в огромном количестве испускаются при взрыве атомной бомбы и работе атомного реактора. Говорить о испускании «нулевых точек» при взрыве бомбы — это не столько удивительно, сколько смешно. Но что поделаешь, первый отдел, следящий за соблюдением секретности, тоже «вносит свой вклад» в решение атомной проблемы.
Заместитель начальника сектора, немолодой, с легкой сединой мужчина по фамилии Кутиков сказал, что руководитель моей дипломной работы, Николай Николаевич Флеров, мужчина, с которым я познакомился в отделе кадров, появится только завтра. Сегодня Кутиков может предложить мне одно простое дело: залить находящийся в подвале бак расплавленным парафином. Что же, это было нормальное начало жизни физика-экспериментатора. Скучно? Но что поделаешь, жизнь ученых не переполнена событиями, от которых дух захватывает. Работу я закончил только поздно вечером и усталый поплелся домой. Измерения, которые мне поручил провести мой руководитель, были связаны с изучением плутония — материала, используемого в атомных бомбах. Величина, которую мне предстояло определить, вообще могла быть полезной при расчете критической массы, то есть количества горючего, необходимого для взрыва. Конечно, я понимал, что не первый буду делать такие измерения. Но, может быть, мне удастся повысить точность. Это тоже полезно.
