— Я подумал, что мы могли бы куда-нибудь съездить пообедать. — Он посмотрел на девочек. — Как вы относитесь к гамбургерам и жареной картошке?
Двойняшки разразились радостными криками.
Сигрид цыкнула на них.
— Это не слишком полезная еда.
— Ты можешь взять себе салат! — не успев подумать, выпалила Ловиса.
Лотта фыркнула, а Тенгвальд громко расхохотался.
— Да, — согласился он. — Вы можете взять салат.
Сигрид притворно вздохнула, но комизм ситуации дошел и до нее. Она засмеялась.
— Какой человек в здравом уме будет жевать траву, когда все остальные наслаждаются жирными сочными гамбургерами и жареной картошкой, политой кетчупом?
Лотта ликующе подняла руки и весело поправила:
— Не политой, а затопленной!
Спустя сорок пять минут Сигрид и Тенгвальд сидели за столом в маленькой семейной закусочной и ждали, когда принесут заказ. Девочки играли неподалеку.
Витавший в воздухе запах копченого бекона, жареного мяса и лука только усиливал возбуждение Сигрид.
Тенгвальд уперся локтями в стол и непринужденно осмотрелся по сторонам, постукивая указательными пальцами в такт негромкой музыке.
Как этот человек умудрялся оставаться столь… невозмутимым? Когда Тенгвальд вошел в детскую и предложил съездить пообедать, Сигрид ощутила такой прилив энергии неизвестного происхождения, что это окончательно выбило ее из колеи. Она сумела справиться с собой, но искушение спросить, как ему удается не обращать внимания на происходящее, было слишком велико.
— Невозмутимым?..
Сигрид подняла глаза.
— Что?
Черные брови Тенгвальда выгнулись, и он с удивлением вновь спросил:
— Я действительно кажусь вам невозмутимым?
Испуг лишил Сигрид дара речи. Неужели она задала этот вопрос вслух? Да, она была взбудоражена, но разве можно говорить, не отдавая себе в этом отчета? Видимо, можно.
На его точеных губах, соблазнительных, как смертный грех, появилась ленивая сексуальная улыбка, и Сигрид едва не облизнулась.
— Значит, я тщательно соблюдаю наше соглашение. Ведь так?
Этот человек был явно доволен собой. Его сильные плечи были расправлены, верхняя часть груди обнажена, уголок рта приподнят. Не будь Сигрид так напряжена, она посмеялась бы над ним.
Однако не успела она моргнуть глазом, как поза Тенгвальда изменилась. Его губы плотно сжались, подбородок напрягся, а глаза… глаза уставились на нее так пристально, что Сигрид не смогла этого выдержать и отвернулась.
Но ладонь Тенгвальда легла на ее руку, а глаза притянули ее взгляд так же властно, как магнит притягивает легкий металл.
