– А я тоже в него играю. Сейчас ты у меня будешь исполнять обязанности секретарши.
– Опять это непонятное слово. Ты мне расскажешь, что оно значит?
– Это не рассказывать, это показывать надо! А я, между прочим, именно этим и занимаюсь.
– Не знаю, то, чем ты со мной по ночам занимаешься, называют другим, вполне понятным словом!
– А то, что я тебя в военные походы и по лабораториям таскаю, тоже понятным словом называется?
Слон привёз нас в монастырь. Спешившись, я нарисовал «доску» в своей тетради и стал думать, из чего бы сделать фигуры. На моё счастье, мимо проходил настоятель.
– Принц, ты играешь в шатранж?
– Да… А ты?
– Я нет, но акабэ сэат играл. В монастыре до сих пор стоят его игровой столик и фигуры…
– Благослови тебя Господь! Где?
Удивлённый настоятель объяснил мне, где найти столик, и я тут же потащил с собой индианку. По дороге я объяснил ей отличия шахматных правил от шатранжа. Хорошо, что их было не так уж и много.
Мы подошли к келье, в которой стояла шахматная (ну, шатранжеская, всё равно они совсем не отличаются) доска Йесуса-Моа. Симран подвигала фигуры несколько минут, привыкая к шахматным правилам, и сказала, что она готова.
Е-два – е-четыре… Где-то час спустя была ничья. Я был весьма удивлён. Нет, я, конечно, далеко не мегабизон шахмат, отнюдь. Я так, любитель. Но поиметь ничью с девушкой, которая до этого играла только в шатранж? Это не смешно. Ещё две ничьи. Наконец, в четвёртой партии я подловил её на славянской защите – девушка оказалась любительницей закрытых дебютов. Хотя что я несу? Шахматная теория только через два века начнёт появляться. После поражения индианка недобро на меня посмотрела, прищурив единственный глаз, и попросила продолжить. В пятой партии снова была ничья, а в шестой она меня уделала. Нет, ну надо же!
– Слушай, или я дурак, или ты талант-самородок. А я, надеюсь, пока не дурак.
– Это ты меня так хвалишь?
– Хвалю, хвалю.
– А ты не обиделся?
– А ты не поддавалась?
– Нет, конечно! Братья из-за этого со мной перестали играть.
– Ну, тогда я не обиделся. А ты молодец… Хорошо, что мы не в твой шатранж играли, а в мои шахматы.
– Тоже не любишь проигрывать? – Индианка улыбалась.
– А кто любит? Слушай, мы с тобой сейчас кучу времени убили – уже темнеет на улице. Надо себя держать под контролем.
Симран взяла меня за руку:
– Спасибо, Ягба. Ты подарил мне кусочек дома.
Эх, ты мне тоже. Только вот я тебе об этом не скажу.
– Это радует. Знаешь что, надо бы моих штабистов научить играть. А если будут зазнаваться, посажу их играть с тобой.
