Милиции мы боимся, ждем от нее вымогательства и немотивированной агрессии. Особенно не по себе стало нам, когда один майор расстрелял из табельного оружия нескольких посетителей супермаркета. Без всякой причины. Экспертиза признала его вменяемым.
А это снова Лермонтов:
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Мундиры голубого цвета носили жандармы Третьего отделения Канцелярии российского императора Николая I («охранка»)...
Еще в XVIII веке существовали различные установления для специального преследования и расправы по политическим преступлениям. Таковы были при Петре Великом и Екатерине I Преображенский приказ и Тайная канцелярия, слившиеся потом в одно учреждение; при Анне Иоанновне и Елизавете Петровне – Канцелярия тайных розыскных дел; в конце царствования Екатерины II и при Павле I – Тайная экспедиция. При Александре I существовала особенная канцелярия, сначала при Министерстве полиции, а потом при Министерстве внутренних дел. Учреждения эти время от времени то смягчались в своей форме, то совершенно отменялись, как, например, при Петре II и Петре III и в начале царствования Екатерины II.
Император Николай I преобразовал особенную канцелярию в самостоятельное учреждение, под названием Третьего отделения Собственной Е. И. В. канцелярии, поставив во главе его графа Бенкендорфа, снабженного чрезвычайными полномочиями. В основании отделения сыграли важную роль, с одной стороны, политические события того времени (и прежде всего восстание декабристов), а с другой – убеждение императора в могуществе административных воздействий не только на государственную, но и на общественную жизнь.
Третье отделение занималось сыском и следствием по политическим делам, осуществляло цензуру, боролось со старообрядчеством и сектантством, расследовало дела о жестоком обращении помещиков с крестьянами и т. д.
Третье отделение... КГБ... ФСБ... Все эти явления вызывали мистический ужас. Простой народ, к счастью, редко сталкивался с ними, но окружил их мифами и легендами.
Методы допросов были одними и теми же в царское время и в советское. Они (в довольно мягком варианте) описаны в стихотворении А. К. Толстого «Сон Попова». Несчастный и совершенно безобидный чиновник Попов, идя на прием к министру, забыл надеть панталоны, был обвинен в вольнодумстве, покушении на свержение власти и препровожден в Третье отделение, а там изрядно напуган. Полковник жандармерии обрабатывает его с удовольствием и знанием дела: «Когда б вы знали, что Вас ждет, Вас проняло бы ужасом и дрожью...» Главное, от него требуют, чтобы он назвал сообщников! И вот Попов...
