Поэтому повторяющиеся в описаниях замечания иностранцев о том, что русские женщины не могли жить без побоев, подобно рабам, и считали их доказательством любви, не внушают доверия.
Да и сами иностранцы в этом как-то сомневались. Адам Олеарий пишет по этому поводу: «Чтобы, однако, русские жены в частом битье и бичевании усматривали сердечную любовь, а в отсутствии их нелюбовь и нерасположение мужей к себе, как об этом сообщают некоторые писатели по русской хронике, этого мне не привелось узнать. Да и не могу я себе представить, чтобы они любили то, чего отвращается природа и всякая тварь, и чтобы считали за признак любви то, что является знаком гнева и вражды». Относительно истории с немецким (итальянским) кузнецом Олеарий, подтверждая слова автора исследования, рассуждает: «То, что произошло с этой одной женщиной, не может служить примером для других, и по нраву одной нельзя судить о природе всех остальных». Мол, за одну мазохистку все русские не в ответе.
Даже в XVIII веке ссоры и побои не считались, как и в Западной Европе, достаточным поводом для расторжения брака. В качестве примера можно привести семью Салтыковых, принадлежавших к высшим слоям петербургского общества. В 1723 году супруга обратилась к церковным властям с прошением о разводе, мотивируя это тем, что муж бил ее и морил голодом. Во время одной поездки он избил ее до полусмерти, отобрал все принадлежащие ей вещи и скрылся. Муж показал на допросе, что его жена часто проявляла непослушание и что он никогда не бил ее без причины. Разбирательство длилось несколько лет и закончилось тем, что супруга, которой было отказано в разводе, ушла в монастырь.
В крестьянском семейном быту не было такой ситуации, лучшим выходом из которой не считалось бы женское терпение. Если женщина жаловалась крестьянскому сходу, что муж ее бьет, ей советовали потерпеть.
Мужчин в таких случаях к уголовной ответственности не привлекали, разве только дело доходило до тяжких увечий. Да и женщины, судя по всему, жаловались только в самых крайних случаях. Обычно терпели. Жалели своих горемык, особенно пьяниц. Некоторые даже считали побои за особую разновидность ласки: «Бьет – значит любит». Вот такая любовь. Даже в народных пословицах это отразилось: «Люби жену, как душу, тряси, как грушу». Потому что «жена не горшок, не расшибешь». Тем более битье-то – это не просто битье, а «учение», оно ж на пользу: «Чем больше жену бьешь, тем щи вкуснее».
