Что еще мог сказать Брат Лайн, и на что еще было способно сознание Брайана? Брайан ненавидел работу казначея. Она была нудной и нескончаемой, но, что в ней было самое неприятное, так это прямой личный контакт с Братом Лайном. От него веяло холодом. Убивала непредсказуемость его настроения. Он никогда ничем не был доволен. Его претензии и жалобы: «Твои семерки выглядят как девятки, Кочрейн» или: «Ты написал фамилию Салки неправильно - Салки пишется через «а»».
Незадолго до того Брайану повезло. Брат Лайн остановил проверку подсчетов дневного базиса, как будто он уже знал результаты, которые бы его не обрадовали, и определенно хотел их избежать. В тот день результаты были нулевыми. Он велел Брайану подготовить ведомости, и тот ждал Брата Лайна. Когда он вообразил, как Лайн увидит их, то вздрогнул – на самом деле! Брайан как-то читал о том, как в исторические времена убивали гонцов, принесших плохие новости. Ему казалось, что Брат Лайн был как раз из тех, кому обязательно был нужен козел отпущения, а он был первым, кто мог бы попасть под горячую руку Лайна. Брайан сидел и вздыхал, он устал от всего этого, желая находиться где-нибудь снаружи, где прекрасный октябрьский день и неяркое осеннее солнышко. Ему хотелось возвращаться домой на своей машине, которую он очень любил: «Я и моя старая «Чеви»» - отец купил ему машину, когда только начались занятья в школе. Брайан мурлыкал песенку, которую за день до того слышал в машине по радио.
- Ладно, Брайан.
Брат Лайн умел подкрасться. Брайана аж кондрашка хватила, и он забыл, для чего он здесь сидел. Лайн всегда оказывал на него дурное воздействие.
- Да, Брат Лайн.
- Сиди, сиди, — сказал Лайн, и сел на свое место за столом. Как и всегда, он был сильно вспотевшим, снял свою черную куртку. Подмышками его рубашка была влажной, и тошнотворный запах пота ударил в ноздри.
- Подсчет нехорош, — сказал Брайан, отстраняясь, желая поскорее с этим закончить и уйти из школы, из этого проклятого кабинета, от удушливого присутствия Лайна. И вдруг, одновременно со всей этой вонью и грязью он почувствовал сладость триумфа – Лайн был такой мерзкой крысой, для которой одна две плохие новости всегда были кстати, для разнообразия.
- Нехорош?
- Продажа падает. Она хуже, чем год назад или, чем два. А год назад квота была вдвое меньше.
- Знаю, знаю, — сказал Лайн со злостью. Он весь извивался на своем стуле, словно спокойного, неподвижного обращения к Брайану было недостаточно. — Ты уверен в своих расчетах? Ты не точно производишь сложение и вычитание, Кочрейн.
