Керони навострил уши – тревога: к чему вел Брат Лайн? Он пристально смотрел на него. Учитель выглядел как всегда – мокрые глаза напоминали вареные луковицы, бледная сырая кожа, и холодный разговор, все под контролем. Он держал в руке кусок белого мела, словно сигарету или, может быть, миниатюрную указку.
- Не думал ли ты о том, что учитель иногда может допускать какие-либо ошибки, Девид, или не слышал об этом раньше? — спросил Брат Лайн, смеясь.
- Словно арбитр, докладывающий о ложном свистке? — спросил Керони, поддерживая маленькую шутку учителя. Но почему шутку? К чему весь этот разговор об ошибках?
- Да, да, — согласился Лайн. — Никаких ошибок. И это понятно. У нас у всех есть обязанности, и мы должны их исполнять. Директор лежит в больнице, и я, как привилегию, беру на себя все его функции и еще, сверх всего, внешкольную работу – распродажу шоколада, например…
Брат Лайн плотно стиснул кусок мела. Керони заметил, как костяшки его пальцев стали белыми, словно мел в его руках. Он ждал, когда учитель продолжит. Но тишина все тянулась. Керони наблюдал за мелом в его руках, которые изо всех сил давили его, перекатывали. Его пальцы были похожи на конечности бледного паука с жертвой в его объятиях.
- Но это простительно, — продолжил Лайн. И что-то было непонятно: его голос, столь холодный и безразличный, не сочетался с нервными руками, изо всех сил тискающими мел, с набухшими венами, словно угрожающими вырваться наружу.
- Простительно? — Керони потерял нить мысли Брата Лайна.
- Распродажа шоколада, — сказал Лайн.
И мел расщепился в его руках.
- Например… - сказал Лайн, кроша кусочки мела и открывая программу финансового учета, так хорошо знакомого каждому в «Тринити», в котором был расписан каждый день распродажи. — Посмотрим: у тебя все замечательно в этой распродаже, Девид. Ты продал одиннадцать коробок. Замечательно. Замечательно. Ты не только хорошо учишься, но и изо всех сил поддерживаешь школьный дух.
Керони от похвалы аж покраснел, он не мог сопротивляться комплементу, даже когда в тот момент все перемешалось у него в голове. Все эти разговоры о контрольных, об усталости учителей, об их ошибках и, теперь, о распродаже шоколада… и эти два куска растерзанного мела, брошенные на столе, напоминающие белые кости – кости покойника.
- Если бы каждый дорожил своей честью так же, как и ты, то эта распродажа имела бы большой успех. Конечно, не у каждого такой дух, как у тебя, Девид…
