Она провела Диану в спальню.
— Вы тут не стесняйтесь, я поздно приду. Если что понадобится, охрану свою к ней пошлите, она в пристройке у нас живет. А я к детишкам пойду. — Доктор озабоченно покачала головой. — Не дай Бог опять эпидемия. В прошлом году коклюш начался — десять малышей переболело. Здесь у нас они тяжелее все переносят. Аура, как сейчас говорят, тут неблагоприятная. Скарлатину подозревают… — Она еще раз сокрушенно покачала головой. — Возможно, накормили чем-нибудь…
В актовом зале зоны висели плакаты с призывами к правильной жизни. Единственное украшение сцены — деревянная трибуна и пыльный бюст Владимира Ильича — было задвинуто в дальний угол. Артисты, привезенные Дианой, волновались в непривычной обстановке, подглядывая в щелочки кулис, что делается в зале.
Конвоиры привели женщин. Их приподнятое настроение чувствовалось по шуточкам и разговорам, доносившимся до сцены. Заключенные шумно рассаживались, снимая серые телогрейки и шапки. Черные и блондинки, рыжие и седые — они, как и все женщины с воли, желали нравиться, поэтому кокетливо подвели глаза, завили волосы, подкрасили дешевенькой помадой губы.
Подтягивались вольнонаемные из обслуживающего персонала зоны, а также девушки-стрелки из охраны, одетые в неброскую гражданскую одежду. По негласной инструкции появляться на зоне в ярких нарядах было не рекомендовано. К самому началу торжества прибыл начальник колонии и занял место в первом ряду. Рядом с ним кресло оставалось пустым. Поглядывая на вход, он ожидал жену, но потом подал знак для начала.
— Что-то с детьми не в порядке, может, докторша задержится, — заранее предупредила Диану, открывая клуб, кастелянша. — Она всю ночь в «доме ребенка» провела.
Диана помнила название этого учреждения, не казенное — «детский дом», не домашнее — «детский сад», а отчужденно-холодное, как тюрьма, — «дом ребенка».
Концерт начался с народных танцев. Публика принимала все номера на бис. Особый восторг вызвал фокусник.
— Научи, — раздавались робкие шуточки арестанток, но под суровым взглядом самого начальника колонии быстро гасли в общем хохоте и хлопках.
Диана вышла на сцену последней. В глухом бархатном платье, стройная, с округлыми формами, она выглядела как настоящая актриса. Черные густые волосы спадали на плечи. Каждая из этих покалеченных судьбой женщин хотела бы быть похожей на нее. На зоне все знали, что она родом отсюда. Это сближало заключенных с красавицей Дианой, каждой казалось, что и она может стать такой.
