Мы шли по дикой местности, почти такой же запущенной, как в заповеднике, но к полудню встретили одинокую ферму. Здесь ещё одна трагедия. Как и на станции мутантов, в загонах оставался скот. Животные почти все погибли. Мы освободили двух ещё живых тягловых животных – они съели всю траву в своих загонах, – накормили, напоили их и выпустили на волю. Я подумал, что если на обратном пути найдём, хорошо бы прихватить их с собой.
Что же касается мелкого скота и птицы, им уже нельзя было помочь. Дом был пуст, и мы не знали, что случилось с хозяином и его семьёй. Грабители в доме не побывали. Мрачное начало, у которого нет и не может быть светлого конца. Мы поплелись дальше, придерживаясь, насколько можно, дороги. Она нужна была нам, как связь с безопасным прошлым, с цивилизацией Бельтана.
Мы почти не разговаривали, пока Тед не выпалил:
– Ты думаешь, все… все погибли, Вир?
– Возможно.
– Беженцы тоже?
– Те, что в хоппере, были мертвы. Наверно, высвободили нечто, с чем не справились.
Тед остановился и посмотрел мне в глаза.
– Нам лучше… всё узнать?
– Придётся.
Положение Теда в Кинвете было почти таким же, как моё. Его родители погибли в неудачном лабораторном эксперименте, воспитывался он в семье Дрексов, родственников отца. Близких не потерял, но это не значит, что он был так же далёк ото всех, как я. Он ведь не относился к семье работника службы безопасности.
– Ты прав, – неохотно согласился он. – И что же мы будем делать, если это правда? Да, знаю, включим портовой сигнал. Кто знает, когда его услышат?
– Корабельный закон, – коротко ответил я.
– Корабельный закон? – повторил он. Потом понял. – А, ты имеешь в виду правило космических кораблей. Создадим колонию, как если бы высадились на необитаемой планете. Но мы ведь не уцелевшие после кораблекрушения.
– Очень похоже на то. И у нас для начала есть больше, чем у переживших кораблекрушение. Нам принадлежит всё, что здесь осталось. Это наше – без всякого сомнения.
– Машины не будут работать вечно. Большинство из них мы даже не сможем обслуживать. А когда всё остановится…
Да, мы будем предоставлены сами себе. Надо закрепиться до того, как остановятся машины. Это значило заглядывать на годы вперёд, а я всё ещё не хотел – пока не припрёт. Думаю, Теду такие мысли нравились не больше, чем мне. Он замолчал. До конца дня мы говорили немного и только о том, что встречалось по пути. Мы заночевали у ручья в небольшой роще. Костра не разводили. Дежурили по очереди, утром съели чрезвычайный рацион и отправились дальше.
