Она замолчала, посмотрела на меня. Сегодня она говорила медленнее, спокойнее, глубоким грудным голосом. Она вздохнула:
– Это началось как раз в тот момент, когда я стала ощущать, что наши отношения, – она провела рукой по волосам, сосредоточилась, подбирая слова, – стали глубже и… чище, ярче… может быть, это любовь?!.
Любовь и раны… странно, да?
В комнате опять повеяло весной.
Странно. Не первый раз я наблюдала эту смесь – любовь и боль.
Как часто такое бывает – приходит любовь, но не одна. Она будто тащит за собой свою тень.
Откуда поднимается любовь?..
Я задумалась, наблюдая за потоком своих ассоциаций:
Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась любовь…
Ну, конечно!.. Любовь выбралась из океана, из глубин бессознательного.
И там же в глубине символического океана нашей психики рядом с любовью живут раны, полученные когда-то, давным-давно.
Вероятно, тогда, когда очень хотелось любить и быть любимым, но не получилось.
Когда же это случилось?.. В юности? Детстве? Или прошлой жизни?
Психоаналитические отгадки однозначны. Это случается на этапе становления субъект-объектных отношений в первые годы жизни человека, когда формируется привязанность и доверие к первым значимым людям в жизни. К первым, но не к последним… Если же случилась ошибка – сбой в отношениях матери, отца и ребенка, – появляется тревога, которая от длительности воздействия превращается в раны.
На место первых людей приходят следующие, а способ взаимоотношений остается прежний.
Люди бредут по жизни в поисках своей любви, а сближаясь, вздрагивают от боли и недоверия, и вновь разбегаются в пространство холода и одиночества. Кто-то навсегда, кто-то на время. В этот момент другой воспринимается как враг.
Человек учится совладать с тревогой, баррикадируя доступ к себе и своим чувствам всевозможными защитными формами поведения: агрессивного категорично-отвергающего или, наоборот, подавлено-зависимого с частым ощущением вины и сниженной самооценкой.
А на самом деле, каждый встреченный лишь зеркало проблемных зон своих же собственных глубин.
Такие раны тревожат долго. Со временем мы их прикрываем защитным панцирем, чтобы не так болели. Мы совладаем с болью, но никогда о ней не забываем.
Только убегая от боли, мы одновременно убегаем от любви.
И когда после длительного периода защит и сопротивлений вдруг решаемся сложить свои доспехи и открыться нахлынувшему чувству – глубокому, истинному, сильному – в недрах души вдруг открываются зияющие раны, которые когда-то случайным образом зацепились за любовь.
