И стихий от немедленного повиновения не удержал ни малейший знак Божия негодования, по которому можно было бы видеть, что Пророк по неразумью в самозабвении отваживается на нечто превышающее собственное его достоинство; напротив того, со всем тщанием служили они Пророку, как другу Сотворшего, Который дает повеления служителям друга, как своим собственным, — служили, справедливо убедившись, что равно обязаны подобострастно оказывать всякую услугу и Богу, и другу Божию; потому что, по пословице, у друзей все общее, и одинаковую имеют они власть над принадлежащим тому и другому, по причине любви, уравнивающей преимущества при различии достоинств и узаконяющей равночестие.
Глава 8. Молитва Моисеева разделила море, соделала, что небо произращало манну, из сухого камня извела потоки вод и воздеянием рук целый народ, вступивший в брань, обратила в бегство. Молитва Елисеева на целое воинство наложила слепоту и пришедших погубить Пророка отвела пленниками; не только не в состоянии были они учинить замышленное ими зло, но даже не могли помочь сами себе, потому что вместе с помогающим телу зрением приведены были в бездействие и оружие, и руки. Всего немощнее слепота: она не в состоянии причинить обиду тому, кого не видит, и невозбранно терпит обиду, потому что не видит также нападающего и не может отмстить ему. Посему обычай лишенных очей справедливо наименовал убогими, потому что телесных членов своих не могут употреблять, на что им угодно, хотя силою и крепостью превосходят даже тех, которые со всем прилежанием упражнялись в телесных подвигах. Молитва Петрова разрешила узы, отверзла двери темницы, отворила ночью железные врата.
И когда Павел с Силою молились «в полунощи» (Деян. 16, 25), потряслась темница, в одно мгновение спали со всех узы, воссиял в здании внезапный свет и темничного стража соделал просителем стерегомого, заставил припасть к ногам и молить о спасении, убедил, отложив безумную страсть к корысти, позаботиться о пользе душевной, после великого навыка мучить привел внезапно в великую кротость. Страж перестал ежедневный свой доход вымучивать бичами, облагать данью жалких узников, собираемое подаянием — это горькое утешение — называя своею десятиною и бедным прибавляя новые, ничем не облегчаемые бедствия, перестал уже налагать цепи на шею, узы на ноги, связывать руки, заключать в непроницаемую тьму, увеличивая тем проклятый свой доход, какой соглашался доставлять ему каждый бедняк, предпочитая лучше истаивать голодом, нежели переносить злострадание в узах и тьме.
