Сюннёве тоже удивилась.
— Мне так много нужно тебе сказать, — прошептал Торбьорн.
Она невольно улыбнулась.
— Ну ладно, в другой раз, — сказала она.
Торбьорн нежно взял ее за руку.
Она посмотрела на него таким ясным и глубоким взглядом, что на душе у него стало тепло-тепло. И вдруг у него промелькнула мысль: "А что, если мы вместе пойдем на Сульбаккен уже сейчас?" Но Сюннёве осторожно высвободила свою руку, повернулась к Ингрид и, попрощавшись, стала медленно спускаться вниз к дороге. Торбьорн остался стоять, провожая ее долгим взглядом.
Брат и сестра возвращались домой, через лес.
— Вы обо всем переговорили? — спросила Ингрид.
— Нет, дорога оказалась слишком короткой, — ответил Торбьорн и пошел быстрее, словно желая избежать дальнейших расспросов.
— Ну, как дела? — спросил Семунд, когда Торбьорн с Ингрид вошли в комнату. Сам он сидел за столом и обедал.
Торбьорн ничего не ответил; он прошел через всю комнату к скамейке и стал раздеваться. Ингрид следовала за ним, лукаво ухмыляясь.
Семунд продолжал обедать; изредка он поглядывал на сына, который, казалось, был страшно занят своим туалетом, улыбался и снова принимался за еду.
— Садись и поешь с нами, — сказал он, — а то все простынет.
— Спасибо, мне что-то не хочется, — ответил Торбьорн, усаживаясь.
— Правда? — Семунд снова взялся за ложку. Через минуту он сказал:
— Вы что-то очень быстро ушли сегодня из церкви. Я оглянуться не успел, как вас уже не стало.
— Нам надо было кое о чем поговорить, — ответил Торбьорн.
— Ну и как, поговорили?
— Не знаю, мы почти не говорили.
— Черт возьми! — сказал Семунд, продолжая есть. Он быстро доел, встал из-за стола и подошел к окну, постоял минуту, глядя на улицу, потом повернулся к Торбьорну и сказал:
— Давай-ка пойдем с тобой посмотрим, как там наш урожай.
Торбьорн встал.
— Нет, ты лучше оденься.
Торбьорн начал было одевать поверх рубашки старую куртку, висевшую тут же, но отец сказал ему:
— Ты же видишь, что я одеваю новую куртку.
Торбьорн не стал спорить, и через минуту они уже выходили из дому. Впереди шел Семунд, за ним Торбьорн.
Они направились к дороге.
— Разве мы не ячмень идем смотреть? — спросил Торбьорн.
— Нет, — ответил Семунд, — сначала посмотрим пшеницу.
Когда они выходили на дорогу, по ней медленно ехала повозка.
— Повозка из Нордхауга, — сказал Семунд.
— Это кто-нибудь из молодых Нордхаугов, — прибавил Торбьорн, — а молодые люди — это все равно что новобрачные.
Проезжая мимо Гранлненов, повозка остановилась.
