За все время службы Торбьорн ни разу не взглянул на скамью для женщин, но когда служба кончилась, он подошел к Ингрид и что-то шепнул ей на ухо, потом быстро протиснулся к двери и вышел из церкви. Злые языки утверждали, что, вместо того чтобы сразу выйти на дорогу, он поспешно поднялся по склону горы и исчез в лесу, однако достоверно никто ничего не знал. Семунд хотел было поискать сыно, но тут заметил, что Ингрид тоже пропала и почему-то раздумал. Тогда он решил найти Сульбаккенов, чтобы вместе идти домой.
Оказалось, что они тоже потеряли свою Сюннёве и теперь ходили вокруг церкви, расспрашивая, не видел ли кто ее; но увы ее никто не видел. Бедным родителям ничего не оставалось, как вернуться домой без своих детей.
А немного опередив их, — по дороге шли Сюннёве и Ингрид.
— Я почти жалею, что пошла с тобой, — сказала Сюннёве.
— Теперь в этом нет ничего страшного, раз отцу все известно, — ответила Ингрид.
— Но ведь он твой, а не мой отец, — возразила Сюннёве.
— Кто знает? — загадочно сказала Ингрид, и больше они не говорили об этом.
— Кажется, нам придется немного подождать его, — сказала Ингрид, когда они дошли до места, где дорога круто поворачивала в сторону, и их со всех сторон обступил густой лес.
— Да, ему нужно сделать большой крюк, — ответила Сюннёве.
— Я здесь, — отозвался Торбьорн, появляясь из-за большого камня.
Он заранее продумал все, что скажет Сюннёве, а сказать ему нужно было немало. Ведь сегодня, казалось бы, все было так просто; отец знал, что он любит ее, и был целиком на его стороне, — Торбьорн был уверен в этом после всего, что произошло в церкви. Все лето он тосковал по ней, как никогда в жизни, и это тоже должно было прибавить ему смелости.
— Пойдем лучше через лес, — предложил он, — здесь дорога короче.
Девушки ничего не ответили, но пошли за ним. Торбьорну очень хотелось поскорее заговорить с Сюннёве, но сначала он решил подождать, когда они поднимутся на гору, потом когда пройдут болото. Но вот они прошли и гору и болото, и Торбьорн решил тогда, что самое лучшее будет начать разговор вон в той роще, что виднелась неподалеку. Ингрид, которой показалось, что дела подвигаются слишком медленно, пошла тише и начала постепенно отставать, так что скоро ее почти не стало видно… Сюннёве сделала вид, что не замечает этого, — она рвала ягоды у обочины дороги.
"Как странно, я даже не могу заговорить с ней", — думал Торбьорн. Наконец, он решился и сказал:
— Какая сегодня хорошая погода!
