— Неправда!
— А ты никогда не видела там тролля?
— Не видела!
— Ей-богу?
— Фу, не говори так!
— Ерунда, это совсем не опасно! — успокоил ее Торбьорн и сплюнул сквозь зубы, чтобы показать, как далеко он умеет плевать.
— Так, так, — сказала Сюннёве, — вот ты и попадешь в ад!
— Правда? — спросил Торбьорн уже не так задорно, ибо он подумал, что если ему что-нибудь и грозит, так это хорошая трепка от отца, но отец стоял довольно далеко от него.
— А кто у вас дома самый сильный? — спросил он, сдвигая набекрень шапку.
— Я не знаю.
— А у нас отец. Он такой сильный, что однажды побил Аслака, а знаешь ведь какой Аслак сильный!
— Не знаю.
— Один раз он поднял лошадь.
— Лошадь?!
— Да он сам мне рассказывал.
Теперь у Сюннёве не оставалось никаких сомнений на этот счет.
— А кто такой Аслак? — спросила она.
— По-моему, он очень дурной человек, можешь мне поверить. Однажды отец так его вздул, как еще никогда никого не били.
— Значит, у вас в Гранлиене дерутся?
— Да, бывает… А разве у вас не дерутся?
— Никогда.
— А что вы делаете?
— Мама готовит обед, вяжет, шьет. Ей помогает Кари, но у нее все это выходит гораздо хуже, чем у мамы, потому что Кари — ужасная лентяйка. Ранди ходит за коровами, а отец и мальчики работают в поле или делают что-нибудь по хозяйству.
Торбьорну это объяснение показалось вполне удовлетворительным.
— А еще каждый вечер мы читаем библию и поем псалмы, — продолжала Сюннёве. — По воскресеньям мы тоже читаем и поем.
. — Все вместе?
— Все вместе.
— Я думаю, это очень скучно.
— Скучно? Мама, он говорит, что… — Но тут Сюннёве вспомнила, что мать запретила подходить к ней.
— А знаешь, у меня много овец, — сказала она Торбьорну.
— Ну да?
— Да, и у трех овец будет зимой по ягненку, а у одной наверняка два.
— Значит, у тебя есть свои овцы?
— Да, и коровы и поросята. А у тебя разве нет?
— Нет.
— Приходи ко мне, я дам тебе ягненочка. И вот увидишь, скоро у тебя будет много овец.
— Вот было бы здорово!
Они постояли минуту молча. Потом Торбьорн спросил:
— А Ингрид ты дашь ягненка?
— А кто это Ингрид?
— Ингрид? Ты не знаешь маленькую Ингрид?
Нет, она ее не знала.
— Она меньше тебя?
— Ну конечно, меньше. Она такая, как ты.
— Ты непременно возьми ее с собой, когда пойдешь ко мне, слышишь!
Торбьорн обещал.
— Я тебе дам ягненка, а ей поросеночка, ладно? — сказала Сюннёве.
Торбьорн согласился, что это будет самое разумное. Потом они стали вспоминать общих знакомых, но таких было немного. Тем временем родители уже обо всем
