— Минутку, — прервал её Кнорц, театральным жестом прижав правую руку к груди. — В такой обстановке нельзя спорить. Так не годится. К ученикам я всегда отношусь с величайшим вниманием. Спросите у них самих: мы с ними хорошо понимаем друг друга. Ребята меня любят. Но именно потому, что я желаю молодым людям только добра, мне хотелось бы предостеречь коллегу Баумана. Его сомнительные методы воспитания у нас в Катербурге рано или поздно потерпят крах. При всём моём хорошем отношении к ученикам я не советую Бауману слишком с ними носиться. Это их испортит.
Кабулке помахал кепкой.
— Правильно! Я могу это подтвердить. Я сам отец, и у меня дома есть такой же осёл. Парни в этом возрасте нуждаются в сильной руке. Сильная рука им нужнее всего.
Вальтеру Бауману надоели глупые препирательства. Он снял свою кепку с вешалки.
— Они рассуждают так, словно на свете никогда не было Макаренко! — вполголоса проговорил он, взявшись за ручку двери.
Хильдегард Мукке ободряюще улыбнулась ему.
Мыши не всегда ловятся на сало
Отсутствие полдника оказалось весьма чувствительным для ребят.
Каждый вечер, перед самым сном, к заведующей являлись просители.
— Фрейлейн Стефани, мы ужасно проголодались. Дайте нам что-нибудь поесть. Ах, фрейлейн Стефани, неужели вы нас ещё не простили? Но ведь мы ни в чём не виноваты! Разве это мы бросили сало в почтовый ящик?
У Инги Стефани не хватало духу проводить в жизнь своё собственное решение с той строгостью, как бы ей хотелось. Она каждый раз уступала.
— Кроме хлеба с повидлом, ничего нет, — говорила она ворчливо, стараясь казаться сердитой.
— Вот и хорошо! Хлеба с, повидлом вполне достаточно. Большое вам спасибо, фрейлейн Стефани! Мы ведь знаем, что вы вовсе не такая…
«Да, я действительно не такая, какой бы мне полагалось быть, — с огорчением думала заведующая. — Я просто тряпка, поэтому мне ничего не удаётся довести до конца».
Когда Инга Стефани отменила полдник, она действительно считала, что это наказание повлияет на виновного; она думала, что он признается во всём. Но как она заблуждалась! Инга Стефани начала сомневаться в правильности своего решения. Она поняла, что действовала необдуманно, наказание было несправедливым.
А между тем ещё три дня назад, когда Вальтер Бауман сказал ей что-то в этом роде, она на него обиделась.
На ужин была Каша. С ней случилось несчастье: фрау Хушке зазевалась, не помешала её вовремя, и каша пригорела. Поэтому поварихе пришлось разбавить её молоком пополам с водой. Таким образом она надеялась спасти положение.
