При мысли о Ренате Али-баба не мог удержаться от улыбки. Он уставился в зеркало: его простоватое лицо, мыльный пробор, нахально вздёрнутый нос и оттопыренные уши внезапно исчезли. Вместо них он увидел Ренату: её глаза, её лоб, её рот. Он словно окаменел. В мечтах он уже рисовал себе чудесную картину. Лето, воскресный вечер. Он идёт рядом с Ренатой по старому парку. Вокруг всё так тихо, что кажется, будто они одни в целом мире… При одной мысли об этом Али-бабе стало страшно. По спине у него забегали мурашки. О, как ему нравилась Рената! Али-баба не знал, петь ему или плакать. А всё-таки это чудесно! Чудесно жить с Ренатой под одной крышей, чудесно каждый день работать вместе с ней, знать, что она где-то рядом… И что, может быть, когда-нибудь в будущем удастся пойти с ней погулять.
Фрау Хушке позвонила к ужину. Али-баба пробудился от грёз. Он снова увидел в зеркале своё собственное курносое лицо. Вода из крана, громко булькая, лилась в раковину. Али-баба завернул кран, взял гребень, мыло, полотенце и выключил свет в умывалке.
В столовой его пробор привлёк всеобщее внимание.
— Поглядите только на него, — кричали юноши. — Кто-то вылил Али-бабе на голову целую бутылку клея.
Али-баба стоял, вытянувшись в струнку, словно аршин проглотил.
— Хорст Эппке, в следующий раз, когда ты будешь принимать душ, изволь немного обсохнуть, — неодобрительно сказала Инга Стефани. — С такими мокрыми волосами не садятся за стол. Ты можешь простудиться.
Али-баба незаметно взглянул на Ренату. Она сидела за два стола от него и взволнованно говорила о чём-то с Лорой и Стрекозой: на него и на его пробор она не обратила ни малейшего внимания.
На какие только жертвы не пойдёшь, чтобы завоевать сердце девушки! Али-баба вырвал три волоска, которые торчали над его верхней губой; пригладил свои непокорные волосы, стал меньше чавкать за столом и даже начал прилежней заниматься арифметикой, чтобы не слыть больше круглым дураком. На птицеферме во время работы он вёл себя, как любезный кавалер. Стоило Ренате сказать: «Чёрт побери! Кажется, я забыла у «итальянок» совок», как её помощник уже сломя голову нёсся в другой курятник, чтобы принести ей забытую вещь.
— Ренату удивляло это усердие. Про себя она решила, что Али-баба честолюбив и хочет показать, что дело тут не в «новой метле». О его тайных чувствах она и не подозревала.
Настала пятница. В этот день в Катербургском доме культуры должны были впервые собраться желающие учиться играть на мандолине.
